И не только о нем...

«…Завтра летит в Ленинград Коля Жданов. Хочу наконец написать тебе длинное письмо. Танюша наша в деревне, не хочет уезжать, и сегодня мне передали, что она собирается увязаться за Мишкой Казаковым и идет учиться в сельскую школу, завтра я к ней еду и там разберусь. Так много всего, всяких событий накопилось за это время, столько и грустного и интересного, что просто пропадаю оттого, что самого главного, всепонимающего слушателя, нет… Я совершенно «зашлась» и влюбилась, как говорится, до «потери сознания» по дороге из Москвы — в человека, с которым мы познакомились на вокзале. Ты, наверное, тогда разглядел на лацкане его пиджака два ордена Ленина, два ордена Трудового Красного Знамени и «Знак Почета». Когда поезд тронулся, мы стояли рядом и смотрели на тебя из вагона. Он опять повторил: «Сейчас, в пять ноль-ноль, как я теперь научился говорить, Черчилль прилетает в Москву». Как сам понимаешь, после такой фразы мне трудно было заставить себя уйти, он предложил боржом и через полчаса сказал следующее. Он — московский профессор, живет в Сибири и едет в Тюмень, город, где находится сейчас эвакуированное из Москвы тело Владимира Ильича Ленина. Профессор, который вместе с покойным сейчас академиком Воробьевым восемнадцать лет назад забальзамировал Ленина. Его фамилия Збарский, Борис Ильич. Тут мы официально познакомились и представились друг другу. Я рассказала, чья я жена, он понял, кто ты и кто я, и привстал, протянул мне руку. И начался потрясающий рассказ о том, как в июле сорок первого ему было приказано первый раз за все годы поднять наверх и вывезти в Сибирь тело Владимира Ильича. Рассказывал он с необыкновенным талантом, умом, и проговорили мы до десяти вечера. Поблагодарил меня как умную и очаровательную слушательницу. И обещал на следующий день рассказать, как возникла идея бальзамирования, как он приступил еще при Дзержинском к этой работе. Кроме всего прочего, он одно время, будучи биохимиком по профессии управлял в уральском имении вдовы Саввы Морозова хозяйством величиной в две Франции. Самое невероятное и фантастическое, что меня так потрясло и помогло нам подружиться, — то, что он друг и приятель, жил и учился, в одно время женился и провел часть своей молодости с А. И. Гавронским, моим Учителем, и сам понимаешь, в каком я была восторге, да и он не меньше. Я поила его чаем, хозяйничала у него в купе. Он мне рассказал добрую треть своей жизни. Он — коммунист, ездил с Литвиновым в Лигу Наций, у него три сына, старший работает с ним ассистентом по сохранению тела Ленина, что является основным делом его жизни. А младшему — три месяца. Старец, как видишь, потрясающий. Вот прилечу к тебе с нашими летчиками, я уже предпринимаю некоторые меры, и тогда все тебе расскажу. Я в него «влюблена», как когда-то, помнишь, на съемках «Человека в футляре», я была влюблена в Фаину Раневскую, и вся группа смеялась надо мной. Я страшно везучая, что встретила такого умного, очаровательного, молодого душой старого ученого. Он такой, каким Коля Черкасов играл профессора Полежаева. Я тоже произвела на него очень хорошее впечатление — я ведь могу, когда бываю в ударе и очень постараюсь».