«И мы, как боги, мы, как дети…»

«Себя покорно предавая сжечь…»

Себя покорно предавая сжечь,
Ты в скорбный дол сошла с высот слепою.
Нам темной было суждено судьбою
С тобою на престол мучений лечь.

Напрасно обоюдоострый меч,
Смиряя плоть, мы клали меж собою:
Вкусив от мук, пылали мы борьбою
И гасли мы, как пламя пчельных свеч…

Невольник жизни дольней – богомольно
Целую край одежд твоих. Мне больно
С тобой гореть, еще больней – уйти.

Не мне и не тебе елей разлуки
Излечит раны страстного пути:
Минутна боль – бессмертна жажда муки!

20 марта 1910

Коктебель

«Я, полуднем объятый…»

Я, полуднем объятый,
Точно терпким вином,
Пахну солнцем и мятой,
И звериным руном.

Плоть моя осмуглела,
Стан мой крепок и туг,
Потом горького тела
Влажны мускулы рук.

В медно-красной пустыне
Не тревожь мои сны —
Мне враждебны рабыни
Смертно-влажной Луны:

Запах лилий и гнили,
И стоячей воды,
Дух вербены, ванили
И глухой лебеды.

10 апреля 1910

Коктебель

«Я верен темному завету…»

Я верен темному завету:
«Быть всей душой в борьбе!»
                         Но Змий,
Что в нас посеял волю к свету,
Велев любить, сказал: «Убий».
Я не боюсь земной печали:
Велишь убить – любя, убью.
Кто раз упал в твои спирали —
Тем нет путей к небытию.
Я весь внимающее ухо,
Я весь застывший полдень дня.
Неистощимо семя духа,
И плоть моя – росток огня:
Пусть капля жизни в море канет —
Нерастворимо в смерти «Я»,
Не соблазнится плоть моя,
Личина трупа не обманет,
И не иссякнет бытиё
Ни для меня, ни для другого:
Я был, я есмь, я буду снова!
Предвечно странствие мое.

11 июля 1910

<Коктебель>

«К вам душа так радостно влекома…»

Марине Цветаевой