Читаем И как ей это удается? полностью

— Нет, нет, нет! — с мольбой обращается она к судье. — Это нечестно. Дело не в неловкости, нет! Мне трудно описать это чувство. Оно похоже на стыд, глубокий, животный стыд. Послушайте, я точно знаю, что Ричард — это мой муж, — Ричард представления не имеет, любит Эмили брокколи или нет, но для отца это нормально. А матери не знать что-то о своих детях — противоестественно…

— Именно, — говорит судья и царапает в блокноте слова «противоестественно» и «мать».

— Уверяю вас, — быстро добавляет женщина, явно опасаясь, что и так сказала слишком много, — уверяю вас, что я не хочу избаловать своих детей.

И она умолкает. Задумывается.

Она хочет избаловать детей. Хочет больше всего на свете. Ей необходимо знать, что хотя бы в малости она возмещает им свое отсутствие. Она мечтает, чтобы Эмили и Бен имели все, чего была лишена их мама. Но об этом не скажешь судье, присяжным, прокурору. Им не понять, каково первоклашке в первый школьный день оказаться единственным ребенком в одежде не того оттенка, потому что твой мышиный комплект мама купила в соседнем универмаге, а на всех остальных — серебристая форма из «Уайетт и Мур». Женщина видит, что ее обвинителям неведомо ощущение нищеты.

Но опыт подсказывает, что мужчины должны оценить разумный подход. Прочистив горло, она произносит по возможности ровным, бесстрастным тоном:

— Какой смысл так много работать, если не можешь купить своим детям то, что приносит им радость?

Судья бросает на нее взгляд поверх полукружий линз:

— Миссис Шетток, мы не намерены вдаваться в философские дискуссии.

— А может, и стоило бы, — возражает женщина, безжалостно расчесывая кожу за правым ухом. — Понятие хорошей матери включает в себя куда больше, чем глубокие познания в области детских овощных предпочтений.

— Тишина! — гаркает председатель. — Тишина в суде! Вызываю Ричарда Шеттока.

Только не это! Боже, пожалуйста, не дай им вызвать Ричарда. Не станет же Ричард свидетельствовать против меня? Ведь не станет, нет?

<p>Часть вторая</p><p>1</p><p>С Новым годом!</p>

Понедельник, 05.57

— И-и-и-и-и открылись, и-и-и-и-и закрылись. Ра-аз — открылись, два — закрылись.

Я стою посреди гостиной, ноги врозь, руки над головой. В каждой руке по мягкому мячу — такое ощущение, будто держишь голову гигантского осьминога. Мне велено описывать руками круги в воздухе, ни в коем случае не роняя мячей.

Приказ отдан чудаковатой оптимистичной особой лет пятидесяти, с булыжником горного хрусталя на шее. В свободное время эта оригиналка, должно быть, устраивает шествия в защиту тех тварей, которых нормальные люди с удовольствием передавили бы, — крыс, летучих мышей, скунсов. Фэй — мой персональный тренер, призванный помочь в осуществлении новогодней программы физического развития и релаксации. Тренершу мне прислали из «Академии здоровья и фитнеса». Удовольствие не из дешевых, но я рассчитываю сэкономить на одежде, вернувшись в свои добеременные формы. В любом случае занятия с Фэй обойдутся дешевле, чем абонемент в фитнес-зал, на который мне вряд ли удастся выкроить время.

— Единственное упражнение, на которое тебя хватает, Кейт, — это поднятие визитницы со стопкой членских карточек всех лондонских центров здоровья, — замечает Ричард.

Нечестно. Нечестно, но справедливо. Заплыв в бассейне последнего из центров, которые я осчастливила своим членством, совершенный в перерыве между деловым ланчем с клиентом и совещанием с начальством, обошелся мне — навскидку — в сорок семь с половиной фунтов за сто метров.

Признаться, я ожидала увидеть Синди Кроу-форд в розовой лайкре, а мне подсунули Айседору Дункан в зеленом балахоне. Потрепанный жизнью эльф, мой персональный тренер облачена в двойную пелерину, я такую прежде видела лишь в фильмах про Шерлока Холмса.

— Зовут Фэй, — лаконично сообщил эльф, и из необъятной сумки — двойника той, в которой Мэри Поппинс носила свою вешалку для шляп, — на свет божий явились «шары Чи».

Медленное, нудное вращение «шаров Чи» — не совсем то, что я замыслила в качестве физического самосовершенствования. Осторожно интересуюсь, нельзя ли поскорее заняться проблемными зонами.

— Понимаете, после кесарева у меня остался валик на животе. Никак не могу с ним справиться.

Исполненная презрения, точно борзая на бегах овчарок, Фэй вздрагивает от вмешательства в творческий процесс.

— Я работаю с человеком в целом, Катя. Можно называть вас Катей? Только после того как мы освободим мозг, можно перейти к телу, постепенно приспосабливая разные его части друг к другу, пока не научим их вести мирный диалог.

— Видите ли, — пытаюсь объяснить я по возможности мирно, — у меня туго со временем. Если вы научите мышцы живота хотя бы «здрасьте» мне по утрам говорить, это будет здорово.

Перейти на страницу:

Все книги серии Кейт Редди

Что же тут сложного?
Что же тут сложного?

Второй роман о великолепной Кейт Редди, финансовом аналитике, заботливой матери, преданной жене, любящей дочери, сестре, невестке, подруге… Кейт знает ответы на все вопросы. Кроме, пожалуй, двух: как отыскать время для себя и где найти храбрость поступить так, как велит сердце, а не только рассудок – пусть даже самый здравый?Между событиями первой и второй книги прошло почти пятнадцать лет. Кейт стала спокойнее и мудрее, в чем-то мягче, в чем-то жестче. Дети подросли, и проблемы у них почти взрослые – правда, решать их приходится по-прежнему Кейт. А старшие родственники, напротив, впали в детство и требуют особого внимания. Немудрено, что Кейт чувствует себя начинкой сэндвича, причем размазанной тонким слоем. Вдобавок ей приходится снова искать работу, поскольку муж решил отныне жить в гармонии со своим внутренним далай-ламой и целых два года не будет зарабатывать ничего, так как переучивается на психолога. Но Кейт скоро пятьдесят, а в ее профессии этот возраст считается приговором. И она решает скостить себе несколько лет, чтобы вернуться в Сити и снова показать всем, на что способна. И, наконец, выбрать ту жизнь, о которой давно мечтала.

Эллисон Пирсон

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Легкая проза

Похожие книги