I just can't stop loving you...(СИ)

Леди лишь под конец открыла глаза и обернулась. Как не хотелось выходить из транса! Она будто бы обновилась изнутри, все грехи были сняты, а сама она вышла навстречу чему-то новому, чему-то светлому. Певец мягко улыбался, наслаждаясь уютной атмосферой.

— Я рада тебя видеть, — сказала леди.

Мужчина ответил лёгким поцелуем. Он, сняв пиджак, присел в кресло рядом. Эдриан с нетерпением предвкушал предстоящую беседу.

— Эдриан, я хотела бы… открыть тебе глаза на всю правду своей жизни. Нет смысла что-то скрывать, да и я не хочу этого. Ты должен знать.

— Я приму всё, родная. Мне всё равно, какие ошибки ты совершала в прошлом — я их делал не меньше. Просто хочу, чтобы ты была со мной, чтобы ты стала моей.

«Хотя о чём я мечтаю? Этого никогда не будет», — хотелось добавить ему. Леди открыла первую страницу альбома. На фотографии стоял невероятно красивый молодой мужчина в форме генерала. Его взгляд был необычайно мудр и проникновенен. Казалось, что этому человеку были известны все твои тайны. Подтянутая мраморная кожа выглядела прозрачной, тонкие губы в полуулыбке.

— Эд, это мой… муж, если можно так сказать. Мы не были расписаны, но всегда считали друг друга супругами. Его звали Норман. Он, в своем юном возрасте, являлся генералом секретного отдела ФСБ, почётным работником. Его любили и уважали все, даже враги. Он — король, понимаешь? Природа наделила его природной статью, мощью и моральной силой. Он был очень сильным и мудрым мужчиной.

Певец с пониманием кивнул. Ему действительно было интересно узнать, кого раньше любила Стальная леди. Полюбить её — легко, сложнее — завоевать. Эдриан словно бы хотел перенять секрет совершенства этой личности. Он и сам чудесно понимал, чувствовал, что Норман — непростой и крайне сильный человек. Он располагал к себе.

— Я очень сильно любила его. Он всегда старался уберечь меня, прикрыть тыл, сделать меня лучше. Малейшую опасность, которая только могла мне угрожать, он уничтожал. С ним я жила счастливо, но недолго, к сожалению. Его убили в собственном кабинете, а я не смогла помочь. Муж был замешан в игре, о которой мне и сейчас помыслить страшно даже сейчас.

Было понятно, что леди крайне тяжело говорить о кончине любимого человека. Сердце Эдриана болезненно сжалось, когда он увидел грустные глаза девушки. Он не мог ничего поделать с её горем. Его крупная ладонь моментально накрыла хрупкую руку леди. Певец понимал, что любые комментарии здесь лишние, да и бессмысленные.

На следующей фотографии была изображена миловидная девушка в домашнем платье. Она нежно улыбалась, а её глаза сверкали счастьем. Русые пряди спадали на плечи, касаясь ткани.

— А это моя мама. Я её совсем не знаю, мне не было и пяти, когда она ушла из жизни из-за болезни. Очень жаль, что судьба так распорядилась.

— Моя мама тоже ушла очень рано... Это очень больно, я знаю. Чувствуешь себя каким-то неполноценным, лишённым самого дорогого. Я тебя понимаю, родная.

На следующей фотографии был изображён достаточно красивый, статный, сильный и по виду авторитетный мужчина. Было сразу видно, что он многое пережил и перетерпел на своём веку, и сделал это крайне достойно. Его глаза были какими-то уставшими, но счастливыми. Легкая седина коснулась русых волос, а лоб изрезали морщинки.

— Это мой папа. Он служил в КГБ. Я очень сильно любила его. Между нами была особая связь, которую никто не мог понять. Он всегда чувствовал, когда мне было плохо. Лечил меня, помогал выбираться из самых сложных ситуаций. Благодаря ему я — та, кто я есть. Папа дал мне всё: мой опыт, мои знания, мои природные данные.

Она говорила о нём с невероятным теплом и трепетом. Такую интонацию от леди Эдриан прежде никогда не слышал. Он лишний раз не вздыхал, боясь, что этим спугнёт момент. Багира была из тех людей, которым крайне сложно открыть душу.

— Его слишком рано убили. Прямо на моих глазах, на моих руках… — Она захлёбывалась словами. — Мне не было и восемнадцати. Чёртов Афганистан…

Леди болезненно стиснула зубы, схватившись за раненое плечо. Мужчина на долю секунды растерялся, а после нежно приобнял, предлагая помощь. Девушка резко отвернулась, на каком-то психологическом уровне, словно желая обозначить личное пространство. Леди вела себя дико... Будто она — львица, которую когда-то попытались одомашнить, но природа продолжала изредка брать своё. Имя девушки полностью оправдалось.

Эдриан без лишних слов потянулся к кнопке вызова врача.

— Не смей! Не трогай!

Девушка, сжавшись, с трудом выдавила из себя эти фразы. Мужчина замешкался: с одной стороны, леди просит не вызвать врачей, но с другой — на её лице застыла жуткая болезненная гримаса. Эдриан убрал руки от кнопки, но протянул леди обезболивающее. Подобно хищнику, она когтями вцепилась в таблетки и лихорадочно запила их водой.