i f36931a51be2993b

  Несколько дней Серж просто ни с кем не разговаривал. Ему нечего было им сказать или от них услышать. Ни в сочувствии, ни в упреках он не нуждался.

  После последнего разговора Роджер больше к нему не подходил. И Криделя это вполне устраивало. Видеть бывшего лучшего друга - точно выше его сил.

  Серж сутками лежал на кровати, пусто глядя в стену. И мечтая, чтобы ему на голову свалился камень и убил. Или хоть тяжко ранил - и можно было долго-долго никого не видеть! И ничего не помнить.

  Камень не упал, правда не стала клеветой, а бывший корнет Кридель не умер. А еще - не вырвался на свободу и не вернулся домой. И всё это не оказалось дурным сном!

  Они его жалели. Все, даже Рауль!

  Первым перестал сочувствовать Конрад Эверрат. На семнадцатый день он заявил Сержу, что кое-кому пора и совесть иметь. Потому что в их казарме уже на многих хоть раз, но выпадал жребий. А Анри и Рауль выходили уже дважды - за тех, кто не мог.

  А Кридель - всё-таки не Кристиан с приступами удушья. И ничем не болен, чтобы за него сражались другие! А если не научился драться в армии - то Конрад готов поучить лично. Или просто морду набить. Потому что они все здесь - в одной лодке. И выезжать за счет других - подло.

  Серж заорал Эверрату, что никого не просил выходить на арену не в очередь. А тот в ответ выкрикнул, что без тренировок Криделя туда просто не пустят. Потому что Анри - благороден за троих. И некоторые пользуются этим, не стесняясь.

  Бывший корнет хотел проорать что-нибудь еще. Он много что хотел высказать... Но вместо этого стиснул зубы и тем же вечером явился на тренировку.

  Возможно, фехтование даже отвлечет от мыслей о Роджере. И о том, что Кридель просто сменил одну тюрьму на другую.

  Анри спас их всех... Но разве его об этом просили? Серж-то уж точно не просил!

  Появление его в фехтовальном зале вызвало одобрение в глазах большинства. И слегка потеплело на сердце...

  Юноша глянул в сторону Роджера. Светлые глаза виконта Николса блеснули неуверенной радостью.

  Серж отвел взгляд. Что он мог сказать бывшему другу?

  Ближе к середине тренировки Кридель краем уха услышал, как Крис шепнул Конраду:

  - Что ты ему сказал?

  - Да так - поговорили по душам.

  Серж горько усмехнулся. Повернуться к ним и ехидно откомментировать он не мог. Ему в противники достался Рауль. И теперь теснит его в угол - с медвежьей силой. Этот пощады не даст!

  Мэтр Лоу всегда хвалил успехи ученика. Только в армии Серж понял, насколько плохо владеет клинком...

  Как же Криделю везло в Восточной Армии! Он тогда еще не был знаком с Раулем Керли.

  Длительный перерыв сказался. Когда удар гонга положил конец мучениям, юноша едва держался на ногах.

  - Жребий, - громко объявил Анри.

  Узкогорлая ваза пошла по рукам. Четверым ее даже не предложили. Скорее всего, тем, кто дрался вчера. Потому что сегодняшних на тренировке нет вообще. Отдыхают перед боем.

  А затем вазу не поднесли Сержу! Он уже открыл рот, чтобы возмутиться: сначала обносят, а потом каждый Конрад Эверрат позволяет себе...

  Сосуд с черными и белыми камнями поплыл к Раулю. А тот недвусмысленно погрозил кулаком:

  - Через три дня - дерись, с кем хочешь. А завтра - не идешь. Жребий, - невозмутимо показал он товарищам камешек. Зловеще черный.

  Серж Кридель ощутил себя последним сопляком. И вдобавок - слабаком.

  И так и застыл, проглотив язык. Неподвижно. Пока ваза не попала к Роджеру.

  - Жребий... - Ошарашенные глаза, дрогнувшая рука, аспидного цвета камень...

  Он что - испугался безопасного боя? Вряд ли.

  Серж проследил за взглядом Джерри... И едва не отшатнулся от выражения - черный лед! - глаз Анри... подполковника Тенмара! Тот в свою очередь протянул руку к вазе.

  - Жребий! - холодно бросил вожак мятежников.

  Анри ведь не убьет Роджера, нет? Кридель вдруг понял, что не желает бывшему другу смерти. Ни в коем случае! Что бы Джерри ни сделал тогда, сейчас он - совсем другой человек.

  Серж знал его до приговора целых три месяца. И Роджер за это время не совершил ни единого дурного поступка! И расстрелять его хотели за попытку спасения женщин и детей. Это Всеслав - мерзавец, а не Джерри!

  Анри поймет, должен понять!

  2

  ... - Серж, это была моя первая война. Войн, где сжигали деревни, стреляли в бегущих, вешали на деревьях мирных людей...

  - Мне плевать, кто там кого сжигал, стрелял и вешал! Как т ы мог это делать?!

  - Я сначала и не мог, Серж! А потом... я уже заразился... стал, как они! Я там порошок хеметский горстями глотал, чтобы не свихнуться!..

  - Я не могу это слушать! Зачем ты мне врал?!

  - Серж, я не врал... Я... я хотел всё забыть! Будто там, в Лиаре, был не я. Я не мог об этом вспоминать!..

  - Не мог вспоминать? Как ты ж и т ь после этого можешь?!

  - Серж, я ведь... я и не хотел... Там, в палатке, помнишь? Всеслав всё знал. Он нарочно перевел меня в свою армию. Он знал, что я не смогу...

  Больные, измученные глаза. А какими глазами Роджер Ревинтер смотрел т а м?!

  - Ты мне тогда сказал: "Не рискуй из-за меня, я заслужил смерть".

  - Серж, прости!..

  - Я сам виноват. Ты не у меня прощения проси! У Анри хотя бы!..

  - И он решит, что я вымаливаю жизнь?..