i d22eb7fa14baa6c4

- Того, что твоя температура тела держится на одном уровне и не собирается спадать.

Это плохо. Твои органы из-за этого перенапряжены.

Я не знаю, что мне отвечать. Страх сковывает меня вновь.

- И что теперь?

- Проверим еще кое-что.

Он подкатывает какую-то громоздкую аппаратуру. В нашем окраинном районе и ее

больнице такого не было и в помине. Он включает его и экран, что имеется в нем, загорается темно-синем свечением.

- Что это?

- Сейчас.

Док берет что-то, похожее на толокушку, что имелась на кухне моей матери, и

прикладывает к моей груди, отодвигая одеяло в сторону. На экране бешено бьется мое

сердце. Парень всматривается в него, изредка цокая языком. Это меня не обнадеживает.

Он двигается вместе с прибором вниз. В животе у меня тоже есть какая-то пульсация

и движение. Словно маленький червячок. Что это?

- Кажется, мы нашли проблему.

- Что это?

- Твой ребенок. Точнее, - откашливается Док перед тем, как продолжить. - ребенок

Графа. Дитя хладного.

Меня прошибает пот. На этот раз мне не жарко. Мне холодно.

***

- Что значит, ребенок — проблема Вивиан?! - упрямо смотрит вот уже двадцать минут

в монитор Граф. - И, вообще, она беременна?

- Да.

Док кивает и засовывает руки в карманы халата.

- Объяснись! - требует Граф у него.

- Точно еще не могу сказать, но кажется, что благодаря ее простуде, она смогла зачать

и плод прижился.

- Точнее! - тон Графа оставляет желать лучшего.

- Точнее, так точнее. Ты говорил, что Вивиан стояла до этого под дождем и ветром.

Так?-Так. Дальше!

- А дальше произошло то, что никто не ожидал. Мы всегда старались сделать их

здоровыми для продолжения рода, но у нас ничего не выходило. Мы старались создать

благоприятную обстановку для матери, а нужно было создавать ее для плода.

Мы устроены так, что наше развитие выше и на порядок сильнее, чем у обычных

людей. И дети наши тоже сильнее. Температура Вивиан — это нормально для плода, но

плохо для нее.

- Как так? - испуганно спрашиваю я у Дока. И он, и Граф наконец обращают на меня

свое внимание.

- Как? Если судить по данным о твоем здоровье, то каждые три месяца, пока плод

будет расти, то и температура будет повышаться на два градуса. У тебя сейчас тридцать

семь. Считай.

Хорошо, что я лежу на кушетке, иначе бы я рухнула.

- Видно, что считаешь ты хорошо, - усмехается Док, видя цвет моего лица, а точнее

его отсутствие. - В курсе, что человек может выдержать температуру до сорока двух?

- Она не доживет до девяти месяцев! - выдыхает Граф.

- Именно. Про то и речь. Решай сам. Она твоя и ребенок тоже.

Док выходит из кабинета. У меня все идет кругом. Мои уши отказываются верить в

то, что они слышат.

- Ты понимаешь, что температура не собьется? - касается моей руки Граф. Он, что

спрашивает меня о моем решении?

- Понимаю.

- Отлично. Мы идем домой, обратно.

Он быстрым шагом выходит из кабинета. Через секунду заходит Лак и молча, но

осторожно, берет меня на руки и несет к выходу. Я не могу справится со своими слезами, они душат меня изнутри.

- Где Граф? - спрашиваю я у него, когда мы выходим на улицу.

- Ушел. Тебе же надо лежать.

- Я не больна.

- Уверена? Граф и Док так не думают. А ты считаешь иначе?

- Расскажи мне о вас.

- Почему ты спрашиваешь меня, а не того, кто делит с тобой постель? - удивленно

спрашивает меня парень. Мы идем неспешным шагом. Он не торопится. Я думаю, что он

действует по приказу — нести меня осторожно.

- Я не нравлюсь тебе, поэтому ты не будешь скрывать от меня правду. Скажешь все

как оно есть.

- Тогда, нам не нужно спешить.

- Хорошо.

Он останавливается и оглядывается. Где-то недалеко есть длинные лавки, что сейчас

пусты и никому не нужны. Они стоят у казарм. Видимо, там они обедают или просто

разговаривают. Перед лавками стоят столы. Они таки же длинные, как и сами лавки.

Сделаны они из гладкой древесины.

Лак усаживает меня ни на скамью, а на стол. Сам же он остается стоять передо мной.

Руки его заведены назад, а длинная коса свисает на бок.

- Что ты хочешь знать?

- Кто вы? - задаю я свой самый насущный вопрос.

- Почему тебя так интересует? Раньше, я за тобой такого не замечал.

- Я хочу знать, кто у меня там внутри, - показываю я взглядом на свой еще плоский

живот. Он еще ни чем не выдает то, что убьет меня. Мне нужно как-то забыть об этом. Я

усмехаюсь. Юмор — мое единственное спасение от кардинального сдвига психики.

- Ребенок. Такой же, как и все. Твой и Графа.

- Ерунда. Расскажи, кто вы.

Мой голос требователен. Я уже думаю, что Лак передумает отвечать мне на мои

вопросы, но он лишь устало проводит рукой по своей голове и закрыв глаза пару раз

вдыхает и выдыхает. Он словно собирается с мыслями.

- Ты же знаешь, что мы — это и люди, и роботы. В нас есть мощные установки, позволяющие нам быть лучшими солдатами, исследователями и работниками. Мы

выносливее, сильнее и неприхотливы.

- Знаю.

- Так вот, - он облизывает свои губы, оттягивая объяснение. - твой ребенок

наполовину хладный. Он изначально выше в развитии и устройстве организма. Можешь

считать, что мы — это усовершенствованная модель человека. И условия для

воспроизводства этой модели нужны самые лучшие. Выше обычного.