i cf85044c3a33e6c4

просто дети с игровых площадок. Я к ним привыкла — ко всем Прескоттам. К их теплым

семейным вечерам и неумолкающим голосам. Как теперь мне вернуться к своей одинокой

жизни? Мне даже за ноутбук браться не хочется…

После случившегося это мой первый визит в Сидней не с целью посетить врача. И я

чувствую себя так, будто возвращаюсь, хотя уже вечером буду снова в Ньюкасле. Останавливая

машину около парка, я вылезаю с трудом. Не потому что не оправилась от операции, просто

ноги дрожат. Марион и Кики по уши в шоколаде, который я им купила, и теперь у меня есть

немного времени, чтобы прийти в себя, пока я оттираю их очаровательные мордашки. Джулиан

терпеливо ждет. Он парень серьезный. Шоколад уже не ест. Он определенно пошел в Керри!

Даже вытащить из машины коляску для Кики помогает, ведь я болею, а он мужчина-защитник.

Это не удивительно, в детстве многие мальчики ведут себя как джентльмены.

— Когда ты вырастешь, я выйду за тебя замуж, — шучу я. А он краснеет и так мило

смущается, что хочется дразниться снова и снова. Я сажаю Кики в коляску и поправляю ей

шляпку. Керри странная, она одевает дочерей в розовые платья, хотя сама предпочитает вещи

броские и сексуальные. И, разумеется, в розовом я ее не видела ни разу.

Толкаю коляску вперед. Джулиан мне «помогает» — с важным видом висит на ручке, а

потому приходится смиренно тащить обоих, да еще и Марион держать за руку. Работенка не из

легких. Но хуже всего, что при всем этом раскладе я вижу, как около банка, который находится

совсем рядом с парком, останавливается мазда Шона. И из нее он выходит не один — с

Ребеккой Йол.

То, что Шон свою подружку везет в банк — разрыв шаблона. Сама я знала название банка,

где лежат его активы, только потому что пару раз видела кредитку. Ребекка Йол меня

определенно обскакала… В попытке переварить информацию я застываю на месте, но Джулиан

— нет, и в итоге, он спотыкается, падает и разбивает колено. Взрослость испаряется бесследно,

на смену ей приходит рев. И все, кто есть на этой улице, оборачиваются. Включая Картера…

Мне остается сделать вид, что я его не заметила. В общем-то, это не трудно, учитывая, что

приходится успокаивать рыдающего ребенка, параллельно доставая из сумки пластырь. Я

молюсь, чтобы Шон прошел мимо, чтобы не подошел, не начал язвить. Но увидев меня в

компании троих детей, он просто не может не сказать гадость.

— Вижу тебе лучше, — опуская приветствие, произносит Картер.

— О, привет, — старательно разыгрываю я удивление. — Я на один день приехала в

Сидней.

Конелл, ну ты и идиотка. Зачем оправдываешься? Он же точно знает, что ты не прогуливаешь

работу! Сколько лет прошло, а все равно как он появляется на горизонте, начинаешь вести себя

как дура!

— У Керри и Лайонела годовщина свадьбы сегодня, и я подрабатываю феей-крестной.

С другой стороны, он такую дуру на работу сам взял, так зачем менять модель поведения?

— Рад видеть, что ты… вернулась к прежнему образу, — язвит Шон.

— Спасибо, — сверкаю я ослепительной улыбкой. — К началу семестра собираюсь

вернуться.

Так что не спеши устраивать мне выговор.

— Надеюсь, под возвращением ты подразумеваешь не то, что было до больницы? — словно

бы равнодушно спрашивает он.

— Ч-что? — Смотрю на него во все глаза. Никак не могу понять, о чем речь.

— Я знал тебя как человека, который никогда не ставит личную жизнь выше карьеры. Но

последние полгода ты упорно доказывала мне обратное. До начала семестра советую тебе

подумать о приоритетах.

— Если ты хочешь, чтобы я жила твоими убеждениями, то, уверяю тебя, этого не будет

никогда!

— Нет, я хочу чтобы ты жила своими! — рявкает он, от напускного спокойствия и следа не

остается. Ребекка Йол делает шаг назад, словно пытаясь спрятаться. Еще одна зашуганная

Картером студентка. — А не теми, которые навязывают тебе родители, Керри, Клегги и прочие

личности, повернутые на семейных ценностях!

И тут я понимаю, в чем причина его психоза. Да, может, я не очень-то интересовалась

делами Бабочек — расслабилась, одним словом, — но здесь со мной трое детей. Аж трое детей.

Картер же не в состоянии выносить и одного…

— Должно быть, тебе жить не дает мысль, что люди размножаются не через пробирку, —

говорю я и решительно двигаю на него коляску. — С дороги!

Фыркает, но отступает. Ребекка Йол, однако, ухитряется замешкаться, и едва успевает

отскочить в сторону. Я даже смотреть на нее не хочу. Я в бешенстве…

Не могу вспомнить когда в последний раз каталась на каруселях. Этот день — праздник

детства и веселья, но мне совсем не радостно, хотя возвращаемся в Ньюкасл мы все

растрепанные и с четырьмя порциями попкорна. Все как положено. Керри и Лайонела не будет

до утра, а потому мы заваливаемся смотреть мультики. Я, кстати, все еще их люблю, но не могу