Мамаша покачала головой, как будто все пропало.
– Он не такой уж чудесный, – заявила Нэнсили. – Струя душа бьет в сторону, и они никак его не починят.
Вдруг она прижала ладонь ко рту, глаза у нее округлились, и она вскочила с кресла.
– Черт возьми! – вскрикнула девчонка. – Где у вас радио? Сегодня же пятница! Ее передача!
– Никакого радио, – твердо произнес я. – Оно сломалось. Позвольте мне взять ваши пальто и шляпу.
Глава десятая
На протяжении всего спектакля (за исключением перерыва на обед) миссис Шепард сидела понурившись в одном из желтых кресел. Вульфу не нравилось, что она присутствует при разговоре, и он время от времени выдвигал разные предложения. Например, чтобы она пошла в южную комнату и вздремнула там или поднялась в оранжерею и посмотрела на орхидеи, но она не двинулась с места. Конечно, родительница защищала свое дитя, но, клянусь, больше всего ее беспокоило, как бы мы, ускользнув из поля ее зрения, не состряпали еще одну телеграмму за подписью Эла.
Я намерен быть справедливым к Нэнсили. Можете не сомневаться: на страницах моего блокнота ее реплики записаны слово в слово.
В.:
Н.:
А дальше:
В.:
Н.:
В.:
Н.:
Или вот еще:
В.:
Н.:
Я передаю дословно. Правда, есть и другие страницы. Она могла при желании говорить по делу. Например, когда объясняла, что непременно насторожилась бы из-за телеграммы и заставила мать позвонить отцу на склад, если бы не знала из газет, что мисс Фрейзер наняла Ниро Вульфа для расследования убийства. А когда он заговорил о сотрудниках мисс Фрейзер, девчонка не только доказала, что составила о них довольно точное мнение, но и выложила его нам, правда избегая острых углов.
Было заметно, что Вульфа мучает необходимость осторожничать и ходить вокруг да около. Он сдерживал себя до самого обеда, приучая Нэнсили к своему голосу и манере задавать самые разные вопросы. К тому времени, когда Фриц пригласил нас в столовую, Вульф, на мой взгляд, ничего не добился.
Когда мы вернулись в кабинет и снова расселись – мамаша заняла то же кресло, а Нэнсили закурила сигарету, так словно это было для нее обычным делом, – Вульф придерживался прежней тактики.
Однако вскоре я заметил, что он подбирается к самому преступлению. Расспросив Нэнсили о дате создания фан-клуба в Южном Бронксе, а также о том, как она его организовала и добилась, чтобы он вышел на первое место, босс заговорил о радиостудии и передачах Маделин Фрейзер.
Он узнал, что Нэнсили всегда бывает в студии по вторникам, а иногда и в пятницу. Мисс Фрейзер обещала, что когда-нибудь даст ей сказать в микрофон хоть пару слов. Пустит в эфир! В основном она сидела вместе с публикой, в первом ряду, но всегда была готова помочь, и часто ей это позволяли, но только благодаря мисс Фрейзер. Остальные считали ее надоедливой особой.
– Вы действительно такая? – спросил Вульф.
– Есть немного. Но мисс Фрейзер так не думает. Знает, что я считаю ее самой лучшей на радио, просто супер. А тут еще мой клуб. Так что сами понимаете. Она без меня как без рук.
Видите, почему мне хочется быть справедливым и отдать девчонке должное?
Вульф кивнул, словно беседовал с ней на равных.
– Какую помощь вы им оказываете?
– О… – Она взмахнула рукой. – Скажем, кто-нибудь роняет страницу сценария, и я ее подбираю. Один из стульев скрипит, я слышу это первая и приношу другой. В тот день, когда все случилось, я взяла из шкафа поднос со стаканами и отнесла его на стол.
– Да? В тот день, когда мистер Орчард был гостем?
– Конечно. Я это часто делала.
– У вас есть ключ от шкафа?