i bea48bc5b4563f46

  - Может, тебе еще и ключ от квартиры, где деники лежат? Получишь у своей Ракшасихи, внизу. Попозже. И очень плохо, что ты выводов не делаешь, дружище. Я же тебя предупреждал, что можешь крепко нарваться. Ладно, валите отсюда, дайте нам с приличными гражданами поспилковаться... ну, пообщаться. - Беловодец вновь бросил взгляд на неподвижных беллизонцев. - Они нас по всей Империи искали, и мы могли бы давно сидеть и винцо с ними пить, а приходится на ваши рожи смотреть. Давай, дружище, уматывай.

  Бритоголовый молча двинулся к двери, даже не взглянув на своего приятеля. Арамис еще не успел повернуться к последнему из нападавших, как тот встал и тоже заковылял к выходу.

  - И дверь закройте, - сказал им вслед кросс.

  Дверь закрылась и в комнате стало тихо. Очень тихо.

  Глава 11. Ты - мне, я - тебе

  Три недели назад Габлер, как и Портос с Арамисом, уже имел счастье переживать подобное очень неприятное душевное состояние - в недрах горного храма служителей триединого божества. Но тогда их спас Граната.

  Теперь же на Гранату уповать не приходилось. Далеко был Граната.

  Беллизонцы стояли у стены, Габлер с Арамисом - посреди комнаты, а непохожий на себя Портос продолжал сидеть, так и не обув второй сапог. Тишина была напряженной, как перед бурей, и в этой тишине вдруг прозвучал голос Анизателлы. При этом она впервые посмотрела на Криса.

  - Я не думаю, что это было специально подготовленное для нас представление, - сказала она тем чудесным бархатистым голосом, которым впервые говорила с Габлером на теплом морском побережье, в Александрии. - Этого просто не может быть. Там, на галере, ты имел вступиться за меня, еще не зная мои намерения. Но сейчас... Вместо того, чтобы попытаться совершить побежку. - Она повернула голову к своему спутнику, слушающему ее с хмурым видом. - Даллио Энгилейнон, я отказываюсь от мести этому человеку за смерть моего отца.

  Арамис издал какой-то невнятный звук, а Габлер почувствовал, что с плеч у него упала не просто гора, а целый небесный свод. Словно был он тем древним мифическим титаном, которого на время подменил другой мифический силач. Он понял, что именно должен был в этот миг ощутить титан.

  Лицо беллизонца после этого заявления не стало менее хмурым.

  - Это твое право, даллиа Анизателла, - произнес он.

  Арамис тут же рукой показал на бутылку, красующуюся посредине стола, и весело предложил:

  - Так что, выпьем за мир и дружбу?

  Габлер без небесного свода на плечах мысленно прыгал на одной ножке. Но незамедлительно прозвучавшие слова Энгилейнона не просто вернули небесный свод на место - тяжеленное небо просто прихлопнуло его, вдавило в землю и превратило в двумерное, абсолютно безжизненное пятно. Пропустив мимо ушей предложение Арамиса, беллизонец заявил:

  - Даллиа Анизателла отказывается от мести как дочь, но вы будете покараны за смерть наших сородичей и собратьев.

  - Как?! - вскричал Арамис. - От мести отказываетесь, но все равно мстите? Где же логика?

  - У нас своя логика, - и бровью не поведя, ответил беллизонец. - Согласитесь, мы имеем все основания поступить подобным образом, и на нашем месте вы сделали бы то же самое.

  - На вашем месте мы бы обратились в суд, - со злостью процедил Арамис. - Мы же объясняли уже этой... даллиа... даллии... и другим... Мы приказ выполняли, можете вы это понять?! И кроме того, если бы не убили мы, ваш сородич убил бы нас! И наших, между прочим, он тоже ухлопал. Но мы же не стали настаивать на бомбардировке вашего храма! А уж поверьте, парочки бомб точно хватило бы! И вы и так Атоса прирезали. Мало вам? У нас же законы одни для всех, так? Пусть суд решает, виноваты мы или нет. Вы ведь в обществе живете, а не сами по себе, так? В Роме Юнионе!

  Энгилейнон слушал все это с непроницаемым видом и вдруг вытащил руку из кармана и выставил перед собой, повернув ладонью к Арамису.

  И беловодец словно обнаружил перед собой стену. Плюнул на пол и опустил голову.

  А Габлер до самых пяток прочувствовал, что значит книжное выражение "воздух наливался обреченностью".

  - Никто нас в свое время не спрашивал, хотим ли мы находиться в вашем обществе, - холодно произнес беллизонец. - И к нам, служителям единомножественного Беллиза-Беллизона-Беллизонов, это не относится. Нам ничего от вас не нужно. Кроме того, нетрудно догадаться, в чью пользу примет решение ваш суд. А волю единомножественного Беллиза-Беллизона-Беллизонов надлежит выполнить. Мы - его служители, его орудия, не более того. Как там у вас говорится: "ничего личного"? Воистину так. Мы отнюдь не кровожадны и не находим удовольствия в том, чтобы убивать. У нас свои задачи при прохождении пятого слоя фии. Тот, кто повергает других, сам должен быть повержен. Единомножественный Беллиз-Беллизон-Беллизоны должен получить это жертвоприношение.