Крис наблюдал за ним и думал о тех старинных книжках, которые читал-перечитывал в детстве. Как там все было просто, в той наивной фантастике, сочиненной давным-давно. Оказавшись в сложной ситуации, герои тех книг всегда находили выход из положения. Или же выход находился сам. Вот если бы сейчас опустилась с небес гигантская рука, взяла Годзиллу за шкирку и забросила за пределы Вселенной. Потом принесла сюда Портоса, целого и невредимого. Потом прихлопнула всех чужаков, набивающихся в соседи. А под конец погрозила бы пальцем Анизателле, и та вместе со своими подружками перестала бы гоняться за троицей файтеров, устроивших бойню в горном храме. Если бы эта длань господня еще смогла оживить Атоса... Э-эх, сюда бы этих старинных фантастов, сочинителей боевиков, в самую что ни на есть реальную жизнь, в двадцать четвертое августа восьмидесятого года Третьего Центума, в звездную Империю, нареченную Ромой Юнионом...
В общем-то, все нравилось Габлеру в этой фантастике, разве что книжные герои казались ему ну очень уж примитивными. Если и были у них мозги, то совсем немного, и Крис не мог понять - то ли авторы специально их изображают такими, то ли персонажи в какой-то степени отражают уровень самих авторов. Верить в последнее очень не хотелось...
Годзилла наконец завершил трапезу и, посидев еще немного за столом, тяжело поднялся и вышел из кафе. Но далеко убредать не стал, устроился в кресле в одной из зон ожидания - кое-кто сидел там в арт-очках, кое-кто играл в игрушки на унидесках. Сложил руки на животе и закрыл глаза.
"Правильно, - подумал Крис. - Навернул под завязку, теперь можно и пофазить".
Хорошо бы - навечно.
Агент чужаков... Даже если и невольный, все равно - агент чужаков. Чужаков! Габлер вспомнил агрессивных мальчишек, преградивших ему дорогу на ночной тверской набережной и явно неадекватных типов на улице Карабинерной в Елисавете. О каком мирном соседстве с чужаками может идти речь, если и сами ромсы - далеко не та новая историческая общность, где каждый любит другого чуть ли не больше чем самого себя, как твердили еще в школе учителя. Разве он, Кристиан Конрад Габлер, далекий потомок чистокровных землян, в глубине сознания считает равными себе автохтонов и даже кроссов? Да, он считает равным себе кросса Лино Пирико-туо-туо, потому что лично знает Арамиса и уважает его, но это уважение отнюдь не распространяется на всех других полугинейцев. То же самое и с Гранатой. Плевать ему на то, что в роду у Мхитаряна были корбы. Но корбов он не ставил на одну доску с собой. У Годзиллы темная кожа. Да, Юрий Гальс из колонистов, его предки жили на Земле, но он все-таки не такой, как он, светлокожий Крис Габлер. Где-то когда-то он то ли слышал, то ли читал, что именно этот вид розни самый живучий и, вероятнее всего, неискоренимый. Наверное, подобная рознь отсутствует только у ангелов, в давным-давно придуманном кем-то раю... Или и ангелы тоже разные?
Правда, к беллизонке Анизателле, он, потомок древних скандинавов (как утверждал прадед) Крис Габлер, никакой неприязни не испытывал. А эта неприязнь землян к единокровцам из других планетных систем? Как ее преодолеть? А-а, короче, незачем забивать себе голову. О другом сейчас нужно думать...
Минут через сорок Габлеру надоело пялиться на дремлющего Юрия Гальса и он повернулся спиной к ограждению. Народ бродил по ярусу, под ногами у прохожих путались резвящиеся детишки, кто-то шагал к эскалаторам, кто-то удалялся от них. Растерянно озирались, жевали на ходу, вели разговоры, целовались, передавали по кругу бутылку... Незнакомец, шагающий прямиком к Крису, заставил того напрячься - слишком целенаправленно он шел, словно именно Габлера выбрал для какой-то неведомой цели.
Опять какие-нибудь веронцы, не к местной ночи будь помянуты?
Незнакомец был одет в приталенную куртку цвета морской волны с треугольными серебристыми вставками на плечах и облегающие черные джинсы, заправленные в высокие ботинки на толстой подошве. Из воротника куртки выглядывала высокая горловина черного свитера. Одной рукой человек придерживал черную же сумку, свисающую с плеча, а под мышкой другой руки держал какой-то серый сверток. Габлер опознал в этом свертке свою куртку, из которой торчал козырек каскетки, и расслабился. Точнее - застыл от изумления.
- Держи свои шмотки, - сказал человек знакомым голосом, остановившись перед Габлером.
- Ох ни хрена себе! - только и смог выдавить из себя Крис.
- Чего в изумленье разинули рты? Живо шагайте в салон красоты! - продекламировал Граната и ткнул куртку Габлеру. - Но учти: за моральный ущерб, связанный с временной утратой привычного облика, я с тебя тоже взыщу.
- Ни хрена себе... - повторил Крис.