i a67d2e74672313ea

свободно обмениваться всем, чем захочется по Интернету, что при этом защищено

авторским правом. Более широкая картина происходящего на данный момент – это то,

что мы хотим донести до понимания людей. Идея ‘Хочешь ли ты жить в таком обществе,

где ментальность о власти народа становится одним из главных принципов?’ И так как

‘существует такая технология, значит всё хорошо’. Что действительно требует времени, и

191

TO LIVE IS TO DIE

что я действительно считаю одной из самых важных вещей сейчас, так это народное

образование: чтобы люди поняли, для чего это нужно и чтобы люди отходили от

проявлений эгоизма, вроде: ‘он отнимает у меня право скачивать песню через Интернет’”.

Дело в отношении «Napster» завершилось к 2002 году. К тому времени внимание

публики привлекла новая сага: Джейсон Ньюстед, покидающий группу, Джеймс,

проходящий курс реабилитации, принятие в свои ряды Роберта Трухильо, а также релизы

“St. Anger” и “Some Kind Of Monster”. Металлика были настолько крупной организацией,

что каждое их движение тщательно анализировалось и комментировалось. Каждый раз,

когда они принимали какое-либо решение, волна одобрения и неодобрения тут же

возникала следом, особенно это проявлялось на Интернет-сайтах. С достижением

зрелости участниками группы, какофония комментариев лишь увеличилась в объёме,

однако они решили следовать своему пути, ровно так, как они делали это всегда.

В 1985 году Джеймс сообщил одному репортеру: “Мы делаем это так, как нам

нравится. Мы всегда хотели делать так, как нам хочется, и я рад этому. Нам не

требовалось подтверждать какие-то определенные стандарты, следовать за рекорд-

компаниями или за всеми теми, кто хотел навязать нам своё мнение. Они не оказывали

влияние на нас, мы все делали сами, и это здорово. Я часто вспоминаю прошлое и думаю,

о, Господи, я видел нас в “Circus” или “Hit Parader” или я видел нас в том журнале, о чёрт,

я терпеть этого не могу. Потому что это так широко распространено, и люди видят тебя в

журнале: ‘О, вау, ещё одна группа добилась успеха’. Но мы делаем так, как нам нравится.

В интервью мы говорим, лишь то, что хотим сказать, и пресса не помогает нашему

продвижению”.

И ещё раз отметим, что это прочное самоопределение является сущностью

бёртоновского подхода. Как-то через несколько лет после гибели Клиффа, Джеймс

сказал: “Он безусловно заслуживает всего того, чего мы добились”. Ларс добавил, что

основа философии Клиффа – делать то, что хочешь делать, помогла бы ему насладиться

восхождением к славе вместе с Металлика. “Я думаю, что Клифф бы оценил наш успех” –

сказал он, “потому что мы знаем в глубине души, что успех пришёл к нам, но это не то,

чего мы искали. Он бы оценил это. Я не могу сказать наверняка, пришёл ли бы он к

простоте таких вещей, как ‘Enter Sandman’….он был единственным участником группы,

который шёл в неком более абстрактном музыкальном направлении. Трудно рассуждать

об этом, но я думаю, ему бы понравилось то, что происходит сейчас”.

Что бы значила эта степень успеха для Клиффа? Ловушки славы и судьбы,

безусловно, значили бы для него меньше, чем крупные шаги, о которых он рассказал

своей девушке, Корин Линн, в последний год своего пребывания в группе: способность

позаботиться о родителях в финансовом плане, возможность купить собственный дом.

Действиительное количество проданных альбомов, полученных платиновых дисков,

недель в чартах и долларов в банке, возможно, значили бы для него то же, что и для

остальных участников группы – всего лишь приятное отвлечение от главной задачи,

состоящей в написании и исполнении музыки.

Возможно, у Клиффа возникли бы похожие чувства, когда “Black Album” достиг

вершины чарта альбомов «Billboard» летом 1991 года. “Думаешь, что однажды какой-

нибудь урод скажет тебе: ‘У тебя пластинка номер 1 в Америке’, и весь мир воскликнет от

радости. Я стоял в комнате отеля, и пришёл факс, гласивший: ‘Вы номер 1’, и я такой

типа: ‘Ну, хорошо’. Всего лишь очередной факс из офиса. Этому действительно трудно

радоваться. Мы никогда особенно не заботились о том, чтобы сделать карьеру. Мы

никогда не пытались быть номер 1. Но теперь мы номер 1, и реакция на это что-то вроде,

хорошо…Всего этого мы достигли сами. От этой мысли появляется некое внутренее

удовлетворение, ведь можно послать бизнес к хуям, всё то, касается этой игры, и всей той

херни, с которой мы имели дело в середине 80-х”.

В 2008 году Ларса спросили, каково было бы поговорить с Клиффом после

стольких лет. Задумавшись, он ответил, что было бы интересно оказаться в окружении

192

TO LIVE IS TO DIE

детей, спустя 27 лет после начала деятельности. У него мог появиться более здоровый,