i 28c8131be53fca82

   Вспомнив, что советские люди очень любят всякие документы и прочие бумажки с печатями, он вынул из нагрудного кармана френча мандат и предъявил его девице. Пока она читала, фатумист пытался понять, секретарша это или нет. Слишком самоуверенно ведёт себя для секретарши.

   Прочитав, девица, глубоко затянувшись, с достоинством представилась:

   - Берта Соломоновна Шнайдер...

   "Мемконтроль Израиля, ау!"

   - ...секретарь сельской партячейки и штатный осведомитель ОГПУ. Местная молодёжь меня зовёт Железной Бертой, - зачем-то добавила она. - А ты, значит, журналист? Будь моя воля, писака, я бы вашего брата через одного к стенке ставила! Контриков среди вас, борзописцев, как грязи в этой деревне!

   - Мне бы председателя... - напомнил Виктор, испугавшись, что Железная Берта начнёт читать ему лекцию о международном положении или ещё что-то в этом роде, что часто бывает у советских прошляков в тридцатые годы.

   - Председатель занят! - отрезала девица, метким плевком загасив папироску.

   - Да мне ненадолго...

   Железная Берта вздохнула, нехотя встала из-за стола, не забыв прихватить наган, и открыла дверь в соседнюю комнату.

   - Степан! К тебе посетитель из города. По виду - вылитая контра.

   Невидимый Степан невнятно промычал в ответ, и секретарь партячейки пропустила Виктора в соседний кабинет.

   Председатель действительно был занят. На столе перед ним стояла наполовину опорожненная четверть мутной самогонки, захватанный стакан и миска с квашеной капустой, распространяющая кислый запах. Одной рукой председатель расстегнул матросский бушлат, обнажив несвежую тельняшку, другой наполнил стакан. Подняв осоловелые глаза на вошедшего, он пьяно обрадовался:

   - О, братишка! Ну-ка, садись! Выпей со славным революционным матросом Стёпкой Чеботарём!

   "Степан Чеботарь". В голове Виктора что-то промелькнуло. Вспомнились документы, с которыми его знакомил Бурлаков. "Жалоба. Я, Дмитрий Вячеславович Закоркин, хистактёр (последняя мемроль - революционный матрос Степан Чеботарь)..." Холодов осторожно вынул совромер и нажал кнопку. Огонёк загорелся не красный, как для прошляков, и не зелёный для совров. Горел жёлтый. Понятное дело, порожденец наш председатель.

   - Где там... Ну-ка... - нетрезво суетился матрос, роясь в ящиках.

   Наконец он выудил из недр стола второй стакан, не чище первого, и щедро плеснул в него самогонки.

   - Давай-ка выпьем, братишка, за солёную Балтику!

   Вообще в планах Виктора было убедить председателя согнать народ на митинг или собрание и незаметно прошерстить толпу селян совромером, чтобы вычислить Игнатьева. Но, похоже, славный революционный матрос, находящийся на должности председателя колхоза, был не в состоянии это сделать.

   Собеседники чокнулись и выпили за солёную Балтику, закусив пахучей капустой. Виктор прислушался к внутренним ощущениям. Сколько лет по мемориуму ползал, а всё не мог привыкнуть, что вкус пищи и опьянение ощущаются как в реале. В голове зашумело.

   - Надоело, братка, сил нет! - словно продолжая начатый разговор, выдал Степан. - Почитай, с семнадцатого года революцию делаю. Кровушки на мне как дерьма в привокзальном сортире! В Гражданскую мирное население на тот свет отправлял пачками, потом председателем поставили - опять казнить приходится. Начальство план по кулакам требует, а где их столько набрать? Вот и приходится для процентовки в распыл пускать и середняков, и бедняков, кто похозяйственнее. А всё ради чего? Ответь, братишка!

   Холодову крайне не хотелось ввязываться в застольные философские беседы, он пробурчал в ответ нечто дежурное. Ответ матроса удовлетворил, и он разлил по второй.

   - А я тебе так отвечу, брат! Обманули нас, русских людей, иудеи проклятые! - Чеботарь пустил по заросшей щеке скупую пьяную слезу. - Коммунизм, мать твою! Не коммунизм это, братка, а власть масонских лож. И не колхозы мы строим, а кибуцы, которые потом загребут под себя сионисты. Сам бы я до этого не допёр - образование слабенькое. Хорошо мой заместитель растолковал, Серёга. Он - мужик умный.

   Очень интересный заместитель! Скорее всего, это тот, кто нужен Виктору и Мемконтролю. Как бы ещё выведать аккуратно, где он сейчас находится.

   - Всемирное господство хотят установить, сволочи! - развил свою мысль матрос. - Они везде, братишка. Всю землю русскую пропитали, в Кремле одни... Соломоновичи. Даже тут на селе от них дышать невозможно, - Стёпка кивнул на дверь в соседнюю комнату. - Вон сидит, лярва, буркалами своими чёрными зыркает...

   Степень Степкиного опьянения из состояния слезливости и жалоб на скотскую жизнь резко переросла в агрессивную стадию.

   - Щас я этой курве!.. - процедил матрос, неожиданно выудил из-под стола трёхлинейку и передёрнул затвор.

   Виктор испугался, что нетрезвый порожденец поднимет шумиху, и сюда прибежит кто-нибудь из расстрельной команды ГПУ, поэтому быстро обезоружил собутыльника. Сделать это было несложно, учитывая стадию опьянения последнего. Самогонка имела весьма странное действие, поэтому агрессивная стадия матроса моментально сменилось удалой весёлостью.