i 214b56b783ce7311

- Если бы не ваш своевременный визит, лежать бы мне под землей, в той яме. Лежать МНЕ, закопанной ЗАЖИВО. Ведь именно в это я тогда верила, не зная сути аферы. Ведь именно своего палача я откапывала, спасая от страшной участи, а не вампира, приговоренного к лишению свободы на пятнадцать лет.

Франческо нервно фыркнул и скривился от призрения.

- УНИЧТОЖИТЬ ВСЕХ! Poena capitis! – гневно зарычал вампир и приказывающее взмахнул рукой.

Как по команде из толпы вырвалось несколько вампиров в красных атласных мантиях.

- НЕТ!!! – не успели и приблизиться палачи к своим жертвам, как вдруг молниеносно сорвалась с дивана Виттория и бросилась им навстречу.

Взлетев на несколько ярдов над землей, дьяволица прыгнула на изумленную толпу «исполнителей».

Подобно коршуну, она сорвалась с неба вниз. Резкий, жестокий удар ногами об пол при приземлении. Испуганно зарычала плитка, трескаясь от неведомой силы. Разрезанный воздух волнами набросился на врагов, с легкостью разбросав их в стороны.

Жалобно поползли по полу, пытаясь скрыться в толпе.

Виттория стояла посреди зала, жадно выпучив глаза на испуганных зрителей. Нервно дышала. Притаилась.

Казалось, малейшее резкое движение – и она разорвет беднягу на клочья.

- Тише, моя девочка, тише, - неожиданно отозвался старик в кресле. – Все будет по-твоему. Только растолкуй дуракам, что хочет моя Искья.

- Асканио[10], Франко сам их упустил! Франко – глупец! – завопила, засычала дьяволица, жадно выплевывая слова. - Да еще, ко всему, девушку оставил в живых! Свидетели? А как же тайна Ордена? Он поступил, как глупый юнец, а не как каратель Темной гвардии. Поверенный? Да он и взгляда моего больше не удостоится, а не то, что ВЕРЫ. Личные амбиции и желания выше нашего Закона? POENA CAPITIS!

Неожиданно Франческо упал на пол, жалобно корчась от боли. Еще мгновение – и вдруг рассыпался в прах.

Гневный взгляд в сторону старика.

Замерла. Затаила дыхание.

- А подсудимые? Чего хочет для них моя Искья?

- Я не вижу в них ничего унизительного. Они пытались жить во имя любви, а не мести и амбиций. Да, преступили закон. Да, оступились. Но они мне не служат. Да и боли Искье не чинили, как глупый Франческо,… Только Nature может решить их судьбу. Да и потом, уж, кому, как не мне, пролежавшей больше ста лет под землей, знать цену такой каре, как «vivi sepultura»[11]. Один срок забвения – это всего лишь капля истинного ГНЕВА. Но безумия им хватит сполна, сполна для того, чтобы больше никогда не переступать наш закон. Закон Вампиров. Не гневить Искью и саму Nature.

Глава Двадцать Пятая

***

Ни вдоха. Ни выдоха.

Ни движения, ни робкого взгляда в сторону.

Я лежала на земле, жадно выпучив глаза к Небу и мысленно, молчаливо прощалась с этим миром.

Прощалась с моим Кайлом.

Прощалась с жизнью.

***

Неожиданно солнце исчезло.

Кто-то наклонился надо мной, закрывая собой от меня моего вечного друга. Вечного? Теперь мне следующие пятнадцать лет тьма и тишина будут за друзей, а не ласковое солнце…

Искорки в глазах рассеялись, картинка собралась воедино.

Виттория?

Вампирша присела на корточки рядом со мной.

Милая улыбка.

- Я так тебе завидую…, - вдруг ее голос дрогнул. Искренний, нежный, надломленный. - Искренне завидую. У тебя есть тот, кто тебя любит. И кого любишь ты. Береги его. Умоляю… Я верю, что это испытание не разлучит вас. Что вы выдержите предписанные муки. Но уж лучше «vivi sepultura», чем смерть. Правда? – ласково улыбнулась, в глазах искрилась печаль, - И не делай больше ошибок. Береги себя и его. Цепляйся за хорошее, гони гадкое. Пусть сжалится над тобой Сedrus ¹², уступит Nature, да отпустят раньше. Пусть следующие пятнадцать лет тебе будут за один день, - и на этих словах Виттория закрыла мне глаза, опустив веки.

Вот он, вечный мрак…

Да здравствует Пустота.

- Прости, - послышалось тихий шепот.

Отдаляющиеся шаги.

И тишина…

***

Я чувствовала, как грудки скатывались мне по телу, как земля рассыпалась, разбегалась меленькими комочками мне по коже. Как ставало все тяжелее и тяжелее…

Как моя могила заполнялась Пустотой…

***

Недолго доставала тяжесть земли, не долго мучили звуки, не долго раздражала пустота…

Свыклась.

Притерлось.

Стало привычным.

Пустота… Я гнала ее от себя с каждым разом все рьяней и рьяней, все злобней и злобней, все яростней и яростней.

Я пыталась следовать совету Виттории, старалась гнать гадкое, плохое, и жить лишь воспоминаниями о хорошем…

Мама, Браян, Бетти…

КАЙЛ. КАЙЛ. КАЙЛ.

Наша прогулка в лесу. Наш вечер в «Рамаде». Наша ночь под Уайтхорсом…

Но силы иссякали.

Терялась вера. Гасла надежда…

Гадкие воспоминания вырвались в голову, в сотый раз разрывая душу.

Разрывая. Теребя…

Хоть как-то оживляя ее.

Притерлась радость? Нет, просто, чем больше я вспоминала те редкие моменты моего счастья, тем больше лжи и фантазии стало врываться в мою память.

Я теряла связь с реальным прошлым.

Это бесило, гневило, убивало…

Сны… Все чаще и чаще они стали заменять мне мое бодрствование. Все чаще я отдавалась на милость забытья, чем рассуждениям и воспоминаниям.

Летели дни. Летели года.