Hunters

Она где-то рядом. Наверное, уже слишком поздно: люди не способны так долго дышать под водой. Да и смысл задерживать дыхание? Всё равно кровь из глубоко прочерченной раны унесет кислород с собой…

Не верь. Ни мне – ни себе. Мы все любим обманывать себя…

Кровавый шлейф, растекающейся в тёмной воде. Мир терял очертания, падая в чёрное марево. Никогда не бывает слишком темно, но сейчас так и было. Из артерий, пульсируя, по-прежнему вытекает кровь – и не подумаешь даже, что её может быть так много… лишь безразлично смотришь на шлейф, уходящий к светлой ещё поверхности воды…

Поверхности сна.

…и верить в собственные сказки.

Мрак и объятия родной стихии: ты ведь хотел умереть в воде?

Вот только не сейчас. Не потеряв всё окончательно… Не так глупо!!!

Я не мог оступиться так легко!

Объятия смерти: и сквозь воду, сквозь кошмарный последний сон слышно – откуда-то с поверхности, как перезвон капель, падающих в воду. Как стук тихого дождя, как редкий звук падающих слез – последние слова песни…

Песни…?!

Сларк резко дернулся, открывая глаза. Или ему лишь показалось, что он их открыл…? Слишком темно вокруг – слишком темно даже для него.

Я ТЕБЯ НЕ СЛЫШУ!

Эхо заметалось среди отражений, как словно не только не затихая – но всё нарастая.

Этот крик будто взорвался в голове. Ощущение было такое, словно что-то разбивает сознание вдребезги, в зеркальную шрапнель – и ты путаешься в собственных же отражениях, вспыхнувших в осколках над водой. Впервые за долгие годы не можешь найти себя среди миражей, сотворенных тобой же. Смыта черта между сном и реальностью: и, заигравшись среди зеркал, ты теряешься в своём же лабиринте.

Лабиринте, разлетевшемся сейчас в ошметки от грубого мощного удара, выбросившего Сирену в реальность, словно рыбу на берег.

Успокойся, ведь это всего лишь…

…всего лишь глупая сказка!

Всплеск воды – и сноп холодных брызг, смешанных с кровью, окатил её.

Сознание путается, в ушах звенит, в горле пересохло. В памяти – полный бардак. Такое чувство бывает, когда только проснулся от кошмарной грезы, в полной темноте – и не различаешь ещё черту между настоящим миром и тем вкрадчивым рассказом, что подарила песня утомленного сознания. В мыслях всё смешалось, слилось – и никак не можешь найти нужный фрагмент. Лишь растерянно опускаешь руки, не понимая, где ты, кто ты – и что происходит…

Нага тупо смотрела, как в тёмной воде растекается тёмно-красное пятно.

Обхватив ноющую голову руками, Сирена свернула хвост, оседая в траву. В ушах звон такой стоял, будто стекло разбили – и этим стеклом была она сама. Она никак не могла сосредоточиться. Крик, разломавший песню, до сих пор эхом отдавался в сознании. Во рту пересохло, но на губах была ещё влага. Попытавшись стереть её, Нага с неприятным удивлением уставилась на кровь на пальцах. Губа была рассечена. Не сразу пришло ощущение боли, и только спустя несколько долгих секунд Сирена поняла, что она вся в крови и странных ожогах, словно её кожу что-то разъело. Жутко болели вскрытые и ещё кровоточащие раны, но даже режущая боль в них была, казалось, ничем по сравнению с гулом в голове.

Нага подняла взгляд, часто моргая, смотря на рассвет – и никак не в силах вспомнить, что случилось.

На плечо легла чья-то рука, закованная в перчатку.

Подняв глаза, Нага уставилась на стражницу. Всё лицо её было измазано в крови, одной рукой девушка держалась за рану под боком: неглубоко, но её, похоже, оцарапало. Но чем?

Начальник стражи присела напротив Сирены, кивнула куда-то за ворота в сторону города:

- Как вы?

- Плохо, - в горле совсем сухо, мутит. - Слардар… цел?

Девушка недоуменно уставилась на Слитис.

- Его никто и не ранил, если вы об этом. Он сейчас в городе: помогает там нашим Н’айкса ловить.

«Н’айкса?» - Сирена потихоньку начала вспоминать, что происходило на самом деле. В какой момент всё пошло наперекосяк? В какой момент партия, выигранная с разгромным счетом, внезапно обернулась против стражников?

- А вот вас надо срочно перевязать, - стражница поморщилась: голова её болела не меньше, чем у Сирены.

Потихоньку мысли собирались из осколков.

- Что произошло? – невольно Нага уцепилась за плечо стражницы, словно это был единственный якорь, удерживающий её в реальности.

- Вы запели… Потом я не помню.

Воспоминания о настоящем медленно восстанавливались, раз за разом, по мелким деталям воссоздавая цепочку событий.

Мозаика начинала складываться – и картина Слитис очень не нравилась.

«Хорошая попытка, Сирена… я почти поверил».