Hunters

Как в первый день своего заключения на Рифе – такой же растерянный и такой же беспомощный. И от собственной беспомощности впервые за долгие годы хочется просто выть…

Тонкий язык Акаши мягко коснулся кинжала, вылизывая кромку лезвия от свежей крови – и вместе с тем добавляя к ней своей. Что ей, демону, такие мелкие помехи – пусть от боли воют смертные, а она будет наслаждаться их плачем. Каждой крупицей боли – физической и душевной. Возможно, для тех существ, что были много старше суккубы, она казалась ребенком, ломающим свои живые куклы, неспособным понять чужую боль, но не ей ли было на всё это наплевать! Театр маленьких марионеток – кто-то забьется в ужасе в угол, кто-то попытается безуспешно ответить…

Кто-то, как всего пару дней назад, кинется на неё в ярости.

Акаша хмыкнула, пройдясь мимо очередной случайной жертвы – кому-то посчастливилось этой ночью немного… закалить характер. Человек – или кто это был – беспомощно валялся на кладбищенской земле, истекая кровью, ещё дыша: игрушка быстро наскучила суккубе.

Всё это было скучно, это было пресно…

Демон тихо напела какой-то мотив – и радостно заулыбалась, вспомнив, с каким восхищением и, с тем, насмешкой слушала голос морской стражницы.

О, милая Сирена, мне так понравилось твоё пение! Я бы хотела услышать его ещё раз – но твой сон охраняет Страж Глубин. Как печально… возможно, когда этот спектакль закончится, я найду тебя снова – и попрошу мне спеть. Мне нравятся существа, что сами причиняют себе боль! И их песни, полные боли, я готова слушать вечно – они сами складывают истории, один только звук которых коготками рвет струны души.

Я бы хотела спеть с тобой дуэтом, когда закончится антракт!

У тебя была хорошая ночь, Слитис? Только не говори, что ты не думала в этот миг совсем о другом…

Суккуба плясала под туманными тёмными небесами, улыбаясь кровавой луне – и что-то негромко напевая.

Споешь со мной, Сирена…?

…Свет, падавший из-за зарешеченного окна, уже давно померк – и через прутья решетки виднелось тёмное небо. Изредка сквозь эти прутья кое-как проскальзывал, вливаясь в затхлую камеру, слабый ветерок. Он утешающе трепал по лицу, словно безуспешно пытаясь успокоить.

Но Бегущая по Ветру лишь улыбалась: всё нормально, не беспокойся за меня, мой милый страж. Я в порядке, не печалься: ты всё равно ничем не можешь помочь мне сейчас. Я всё понимаю, тебе жалко будет терять меня… но что поделаешь, мы ведь оба знали, на что идем.

Прости, Ветер…

Невидимые пальцы ветра скользнули по закованным запястьям Лиралей. Лучница слабо усмехнулась: ну что ты сделаешь? Вызовешь бурю, как в тот день, когда разразившийся шторм унес жизни моих родителей? Можешь не стараться – мне ли не знать, что ты не осмелишься сделать это в городе лишь ради меня одной! Можешь не пытаться, тебе этого не позволят другие силы, что держат Природу в равновесии…

Скажи мне, Ветер… почему ты прикоснулся к ребенку, что лежала на руинах разрушенного дома?

За спиной притихли уже звуки, похожие на звон оков о камень. Звук едва доносился до сюда, а тихие разговоры охраны так и глохли в стенах тюрьмы. Она частенько слышала шаги с коридора её стороны и порой ловила на себе насмешливые взгляды проходящего мимо стражника. Но охранник этот не задерживался у её камеры – он уходил быстро, кинув напряженный взгляд в клетку напротив. Туда, где сидел выловленный прошлой ночью Н’айкс, зло что-то бубнящий о своем Мастере…

Скажи мне, Ветер… что мне это напоминает…?

Лиралей протянула сведенные наручниками руки, касаясь решетки. Чуть сощурилась, смотря на нежить, зло шастающую по своей камере и изредка не менее зло посматривающую на неё.

Скажи мне, Ветер…

Лиралей сама не заметила, как задремала, так и сжимая прутья решетки, уткнувшись носом в наручники – под тихий перезвон тюрьмы.

Ей снился лес. Ещё живой лес, залитый ярким закатным солнцем – и она, тихонько скользящая между деревьев, держа лук наизготовку. Улыбающаяся, хищно и весело, когда в поле зрения попадается очередной противник…

Эти существа пришли в её мир, мир, который она поклялась защищать. Она уже предупредила всех своих – и теперь дело оставалось лишь за ней и ещё несколькими охотниками.

Теми, кого она больше никогда уже не увидит.

Выстрел – и подгоняемая ветром стрела врезается в голову одного из пришедших, проливая первую кровь. Битва началась – и уже через несколько часов этот лес будет пылать в огне. Схватка за жизнь началась – и вскоре посреди полыхающей ночи на горящем пепелище будет плясать Королева, явившись из самой Бездны по души тех, кто выживет в адском пламени.

Последний рывок – и ты испуганным зверьком прячешься в тёмном углу, в полусожженной сторожке, когда начинается дождь…

Ты помнишь, что было дальше?

Но сейчас твоя стрела просто летит, обрубая чью-то жизнь…

Ты помнишь, что было дальше?