Читаем How Humans Cooperate : Confronting the Challenge of Collective Action полностью

Контрастность культурных моделей чичимеков и науа дала основу для восприятия власти и морального потенциала в дуалистическом смысле, символически представленном божествами, которые, работая бок о бок, создали то, что ацтеки считали современным миром. Это были Кецалькоатль, связанный с древней и почитаемой цивилизацией тольтеков, чьи благородные потомки занимали большинство властных позиций в империи, с одной стороны, и различные проявления Тескатлипоки, с другой. В этой двойной схеме, в то время как неотолтекский человек пользуется такими благами цивилизации, как оседлое земледелие, материальные блага, письменность и урбанизм, мифическая история указывает на то, что "примитивные" в культурном отношении народы чичимеков наделены хорошо развитым чувством моральной цели и понимания. Символизм Тескатлипоки является ключом к пониманию крайне эгалитарного представления о простолюдине, которое было одной из культурных основ государственного строительства ацтеков. Это божество отличается способностью видеть потенциал добродетели в людях независимо от их социального положения, включая идею о том, что успех может быть результатом достижений, а не только знатного происхождения. Это эгалитаризирующее чувство заложило культурные основы для судебной системы, призванной обеспечить справедливое отношение к простолюдинам и знатным. Например, Тескоко, традиционно являвшийся местом поклонения Тескатлипоке, также славился своей прогрессивной судебной теорией и практикой. Эгалитарные представления также проложили путь к участию простолюдинов в некоторых аспектах гражданской жизни государства: например, некоторые простолюдины заняли высокие посты в имперской системе, а простолюдины входили в состав некоторых правящих советов.

 

Коммуникация и коллективные действия: Теория визуального восприятия для анализа культуры

"Фундаментальная теоретическая проблема, лежащая в основе вопроса о сотрудничестве, заключается в том, каким образом индивиды получают информацию о предпочтениях и вероятном поведении друг друга". (N. Schofield 1985: 218)

Для создания кооперативных групп "индивиды должны быть хорошо заметны друг другу, чтобы уменьшить остроту проблем фрирайдера и гарантий". (Hechter 1990b: 21)

Кен Накаяма (2011: v) призывает нас лучше понять "взаимодействие визуального и социального процессов". В этом разделе я рассматриваю необходимость построения теории в этом отношении, развивая подход к визуальному восприятию коллективных действий. Вышеприведенная цитата Шофилда о том, что сотрудничество зависит от знания вероятного поведения других людей, и ссылка Хехтера на важность видимости являются полезными отправными точками для построения теории визуальной тематики. Однако прямая видимость, на которую ссылается Хехтер, будет чрезвычайно дорогостоящим вариантом вне контекста малых групп, поэтому в этом разделе я сосредоточусь на том, как можно эффективно получить знание о вероятном поведении других, несмотря на большие социальные масштабы. Примеры институтов, улучшающих визуальную коммуникацию, были описаны ранее в этой книге, например, случаи, описанные Лейном Фаргером и мной в главе 8, в которых в более коллективных полисах лидеры были обязаны появляться на публике, а в некоторых случаях правительство становилось более прозрачным, проводя официальные дела на публичных площадках. В дополнение к подобным стратегиям я предполагаю, что любая попытка построить коллективные формы сотрудничества в больших группах будет оказывать давление на тех, кто вносит изменения, чтобы они были инновационными в разработке новых форм визуальной коммуникации, использующих репрезентативное искусство.

В этом разделе я более подробно рассматриваю формы репрезентации и инновационные изменения в них, которые можно охарактеризовать как визуально-эстетические переходы. Во всех культурах различные формы сенсорного восприятия - визуальные, слуховые, обонятельные, вкусовые и осязательные - воплощают смысл и имеют различное социальное назначение. Исследования культурных различий в сенсорном восприятии, как правило, приводят к выводу, что с развитием современности визуальность стала основным элементом сенсориума западного типа, особенно в форме визуальных средств, которые считались наиболее подходящими для передачи сложных сообщений и эстетического понимания. Растущая важность визуальности уже в европейском раннем модерне очевидна в метафоре, которую Джон Локк и другие философы того времени, включая Дэвида Юма, использовали для анализа интроспективной способности разума рационального субъекта. Эта идея сравнивала разум с темной комнатой, по выражению Локка, "не очень похожей на шкаф, полностью закрытый от света, с оставленным лишь небольшим отверстием... чтобы впускать внешние визуальные подобия или некоторые представления о вещах без света; если бы картины, попадающие в такую темную комнату, оставались там и лежали в таком порядке, чтобы их можно было найти при случае, это очень напоминало бы понимание человека" (Locke 1975: 163).

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное