Читаем Homo scriptor. Сборник статей и материалов в честь 70-летия М. Эпштейна полностью

2. В поэтическом языке нашего времени наблюдается особая тенденция образования глагольных форм императива, в которых слово– и формообразование взаимодействуют друг с другом. Так, П. Андрукович образует необычную глагольную форму солюби, обозначающую приглашение к совместному действию: солюби воздух с / кем-нибудь, кто / который / это сотворит / потом потом / задышит рыбка часто. Существуют и формы императива, в которых новое значение обусловлено необычным управлением. Чаще всего это связано с появлением прямого объекта, что делает непереходный глагол переходным. Такие формы могут встраиваться в ряд стандартных императивов: Помолчи меня, полечи меня, поотмаливай. / Пролей на меня прохладный свой взор эмалевый. / Умой меня, замотай мне повязкой марлевой / Дурную, неостывающую башку (В. Полозкова), – а могут быть и единичны: как мак и как память, замолчи меня (А. Глазова); но в том и другом случае в них обнаруживается семантика каузации. Аналогичное этому явление наблюдается и с глаголом спать в форме повелительного наклонения, при том что каузация сна вряд ли возможна. Ср.: Не спи меня Не усыпай меня / Я сам заснусь засунусь в сновидéнье (В. Строчков); Спите, листья, осень, спи нас (Н. Делаланд); в детство дорожденное, / в безмятежно-пенное / вещество без имени, / в сладкое «усни меня» (В. Черешня). В случае же, когда мы имеем дело с переходным глаголом, необычным в позиции прямого объекта является личное местоимение: наличие субъекта, самого продуцирующего высказывание: Изживай, избывай же меня, бессмертный мой – / Так, как я тебя / изжила (В. Полозкова); Забывай, забывай обо мне, душа моя. / Ампутируй себе меня (В. Полозкова). Как видим, отличительным свойством всех этих форм является то, что трансформация их семантики связана с нестандартным управлением.

3. Появлению инноваций способствует и нетривиальное соединение приставки с производящей основой, не выражающей идеи перемещения. Так образован окказиональный глагол вмирать у Е. Шварц, который благодаря приставке в- приобретает семантику направленности «внутрь», закрепляющуюся формами винительного падежа с предлогом в(в тебя, в смерть):

Смерть – море ты рассвета голубое,И так в тебя легко вмиратьКак было прежде под водоюВисеть, нырять,Разглядывая призрачные рукиИ тени ног, —Так я смотрю сквозь зелень, мглу разлукиВ мир – как в песок.

Нетривиальную семантику при присоединении приставки вы– со значением пространственной ориентированности к статическому глаголу обнаруживаем и у О. Пащенко, когда в контексте стиха ментальный глагол помнить приобретает направленность «наружу»:

Свет электричественный, золотой.Он возвышается как пирамида над столомс алкоголем, или безалкоголя, только сиделии никак ничего не могливыпомнить из этой мглы.

4. Глагольные инновации проявляются в нетривиальном управлении. Например, возвратность может задаваться не только возвратной формой глагола, но и возвратным местоимением, при этом, например, у В. Строчкова она сопровождается указанием на направленность действия внутрь, не свойственную исходному статическому глаголу скучать:

В окно глядеть, в себя скучать и влизываться в даль,и три копейки получатьза скудную печаль —такая на челе печатьи участь. И пить чай.

Аналогичная описанной семантическая трансформация обнаруживается и в случае, когда возвратный глагол сочетается с несовместимыми с его значением обстоятельствами. Так, у Н. Делаланд глагол проснуться наделяется свойствами глаголов направленного движения (куда?):

Растворенную испей благодать.В растворенные ворота войди.Ты очнулся, ты проснулся сюда.Ты в себе теперь. Пришел и в груди.

Таким образом, пространство сна осмысляется как внутреннее, из которого возможен выход, однако этот выход оказывается направленным в самого себя (Ты в себе теперь).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии