Гвардия не горит!

Сразу перешли на бег. Командир впереди, за ним остальная группа цепью. Промчались километра три, Фуников снова стал задыхаться, отставать. Сбавили темп. Фуников подтянулся, однако понятно всем, долго он не сдюжит, надо переходить на шаг. Ещё километр – и командир перешёл на шаг. Вымотались все, но, к всеобщей радости, начало смеркаться. Темнота друг не только молодёжи, но и разведчиков. Архангельский, пока ещё видно было, определился на местности, сверился по карте.

– Бойцы, до передовой километров шесть. Ищем укрытие, ждём темноты.

Шесть километров – это ближние тылы, в каждом населённом пункте тыловые подразделения вроде госпиталей, ремонтных мастерских, кухонь. Вне деревень и сёл располагаются боевые подразделения – батареи крупнокалиберной артиллерии, танкисты и самоходчики. И у каждого подразделения часовые. Поэтому передвигаться надо осторожно. В шесть вечера уже темнота: луны нет, небо тучами закрыто и снега нет, для разведчиков хорошо. На снегу следы остаются и видимость лучше.

Первым, дозорным, шёл Лощилин. Удалось с километр пройти, потом почти уткнулись в расположение полевого госпиталя: палатки с красными крестами в белом круге. Пришлось обходить, а через полкилометра – самоходчики. Боевые машины маскировочными сетками прикрыты. Дозорного насторожил писк рации на одной из самоходок, а то так и забрели бы на стоянку. Ещё через полкилометра отдалённая пулемётная стрельба. Духом воспрянули: до передовой уже недалеко. А преодолевать это расстояние пришлось ползком. Потому как миномётная батарея с капонирами и часовыми – это аналог нашего банно-прачечного отряда. Помогло то, что вовремя бельё на верёвках разглядели. Вторую линию траншей прошли, к передовой подобрались, застряли на долгий час. Дежурные пулемётчики сразу из трёх ДОТов ведут огонь по невидимой цели на нейтралке, ракетчики беснуются, одну за другой ракеты пускают, никакой возможности на нейтралку выйти нет. Выберешься – как на ладони виден будешь. И время поджимает: чтобы через траншею перебраться и хотя бы середины нейтральной полосы достичь, запас времени нужен, а рассвет уже через три часа.

Пулемётчики и ракетчики угомонились только через полчаса. Перемахнули траншею, впереди Фуников ползёт. Он сапёр, ему карты в руки. Банки и прочий мусор в сторону отодвигает. Уткнулись в колючую проволоку. Фуников стволом автомата проволоку поднял, разведчики под колючкой проползли, потом Илья проволоку держал, пока Финик проползёт. На минное поле выбрались. Уж больно шустро Фуников по нему ползёт. Когда замерли при очередном пуске ракеты, Илья спросил:

– Ты не слишком торопишься, всё же мины?

– Противотанковые, на взрыватели ногой можешь наступить, не сработает.

Илья это знал. Чтобы сработал взрыватель противотанковой мины, давление должно быть сотни килограммов. Только автомобиль, САУ или танк могут подорваться.

На минное поле не меньше часа ушло. Немцы зачастую перемежали противотанковые и противопехотные мины. Когда минное поле закончилось, встали и пошли. Наши войска минные поля если и ставили, то только на танкоопасных направлениях и противотанковые. Только в 1943 году армия стала получать в достаточном количестве противопехотные мины и начала оборудовать позиции полноценно в инженерном плане. Когда стало сереть на востоке, группа уже была в передовой траншее. Командир пехотной роты лейтенанта Архангельского знал в лицо, дал провожатого выйти к штабу батальона.

Лейтенанту по возвращении в разведотдел уже докладывать ничего не пришлось. Пожар и взрывы на нефтебазе зафиксировал на фото наш самолёт-разведчик. То, что выполнили задание удачно и без потерь, – заслуга всей группы, но всё равно Архангельского сочли везунчиком: пятый рейд по вражеским тылам – и ни одного убитого в группе. На фронте так редко бывает.

По прибытии отоспались, поели, в банно-прачечный батальон пошли. Самим помыться, обмундирование прожарить и получить чистое. На фронте из-за плохой гигиены и скученности водились вши, иной раз поражая целые подразделения.

Отдохнуть удалось целую неделю, по фронтовым меркам – вечность. А потом новое задание. Группа почти прежнего состава. Почти, потому что сапёра Фуникова заменил радист. И задание было иным: обнаружить аэродром противника, с которого осуществлялись ночные полёты бомбардировщиков, передать координаты в разведотдел и, когда будет осуществлён налёт наших самолётов, навести их ракетами. Потому груза было много. Радист нёс рацию, Илья – блок питания, ракетницу и патроны к ней, а ещё харчи. Нагружены были все, как ишаки в горах. Навскидку килограммов по тридцать пять.