Гвардеец его величества

Задумавшись, я не сразу понял, что мы уже пришли, едва не воткнувшись в спину впередиидущему. А осмотревшись по сторонам, невольно поежился – вся стена коридора была заполнена рядом капсул. И в каждой из них было окошко, в большинстве которых виднелись человеческие лица с закрытыми глазами и надетыми масками.

– Леди Джайна, зачем мы сюда пришли? – поинтересовался Юз немного нервно. Он даже приподнялся на цыпочках, из-за чужих плеч заглядывая вперед, где виднелись еще ряды слегка наклоненных, открытых и пока не занятых капсул.

Девушка взглянула на него кристально-чистым взглядом, а после улыбнулась так, что все вокруг в нее сразу же влюбились.

– Полет до места назначения для вас будет проходить в состоянии гибернации. Не беспокойтесь, никакого вреда для организма это не несет, – произнесла она, а после указала на свободные капсулы: – Раздевайтесь, занимайте свои места.

Первым капсулу занял Север – совершенно не комплексуя, он скинул комбинезон и, положив его в указанное отделение для хранения личных вещей рядом с капсулой, улегся в белое ложе, единственной резкой деталью которого была свисающая с верхней крышки кислородная маска. После Севера потянулись раздеваться и остальные. Кто-то, как я, по-прежнему стеснялся, а вот наблюдающая за нами Джайна не выказывала даже тени удивления перед толпой раздевающихся мужчин. Она в рабочем порядке подходила к каждому из нас, активируя датчики легкими нажатиями в определенные участки внутренней поверхности капсул.

Когда прекрасное, усыпанное веснушками лицо с огромными зелеными глазами оказалось надо мной, я все же попытался улыбнуться и сказать что-нибудь умное, но не получилось. Промычал что-то невнятно, проглотив так и не родившуюся фразу, а Джайна вежливо улыбнулась и прислонила мне к лицу небольшую прозрачную маску, а после стало темно.

Пришел в себя я оттого, что не мог больше хрипеть. Так бывает, когда желудок уже пустой, а рвотные позывы еще и не думают проходить, скручивая нутро раз за разом. Выдохнув и сплюнув изо рта мерзкую на вкус жидкость, открыл глаза, осматриваясь.

Надо отдать должное, выводили из состояния гибернации нас по одному. Но четко по хронометражу – полторы минуты на каждого. И только после того, как меня вырвало кислородной жидкостью, заполнявшей во время полета легкие, я понял показной аскетизм и минимализм отсека гибернации – отмывать легче.

Когда, надев свой форменный комбинезон, покидал отсек, чистящие системы уже завершили работу и шипела очередная по счету капсула – из вертикального положения занимая горизонтальное.

Дальнейший час запомнил смутно – посадка на поверхности какой-то планеты с совершенно чужой, неродной на вид фауной и гомонящая толпа людей – не все прибывшие вместе со мной были землянами. После был обед и многочисленные стаканы воды, которые я заливал в себя – организм после долгого сна был обезвожен. Периодически оглядывался по сторонам, надеясь увидеть летчицу Джайну, в которую без памяти влюбился – но ее приметного красного комбинезона видно не было.

Пришедшие в себя парни уже что-то обсуждали между собой, осматриваясь, я же пока в беседах не участвовал. Когда всех прибывших довольно вежливо попросили пройти в большой зал, неладное я почувствовал почти сразу – еще даже до того, как к нам вышел высокий космодесантник с героическим лицом, облаченный в черный мундир.

Речь его была практически калькой той, которую я слышал почти два месяца назад от капитана Кинфа – командира подготовительного лагеря Корпуса. Единственное что, выглядел Кинф не так героически, как этот капитан, имя которого я, если честно, не уловил, еще не совсем придя в себя после гибернации – наше отделение, как потом узнал, выводили из долгого сна последними.

– Я очень рад приветствовать вас всех в нашей учебной роте славной Его Величества Второй гвардейской бригаде космодесанта, – уловил я последнюю фразу, которой закончил свою речь капитан. Потом, постояв немного, разглядывая разношерстный строй, командир учебной роты кивнул мастер-сержанту и, развернувшись, двинулся прочь. В этот момент лицо сержанта приняло выражение, не предвещавшее нам ничего хорошего.

– Упор лежа принять! Быстро, быстро, я хочу видеть ваши жопы!

Глядя в выщербленную поверхность плаца, я думал о том, что даже примерно представляю, что сейчас последует. В груди появилось неприятное тянущее чувство – так бывает, когда прошел половину компьютерный игры и, не закончив ее до конца по какой-нибудь причине, начинаешь заново, потеряв весь прогресс. На редкость поганое ощущение – с учетом того, что нам здесь предстоит провести восемнадцать недель, как следовало из недавней речи капитана.

Между тем передо мной медленно проследовали ботинки мастер-сержанта, чуть поскрипывая подошвами. Только пройдясь вдоль строя несколько раз, он начал вступительную речь.