Гвардеец его величества

Не знаю, как так получилось и почему, но основная группа кандидатов в Корпус обосновалась на базе отдельно от нас. От нас – это от меня и еще семи человек. Не понимаю, с чем это было связано, но несколько сотен рекрутов жили в казарме как белые люди, занимались физической подготовкой, изучали матчасть и даже проводили первые стрельбы, и все это под руководством других инструкторов. Все как у людей – через три дня после того, как закончилась первая стадия обучения – тесты на физическую выносливость и стойкость к нагрузкам, остальные рекруты сняли бронекомбинезоны и спали в казарме на кроватях, обедали в столовой.

С нами же занимался персонально Варгас. Первым делом он сообщил, что, согласно инструкции, воздушные фильтры нашей брони рассчитаны на тридцать шесть часов грязной атмосферы. И это надо проверить – мастер-сержант подозревал, что на сборочном производстве корпорации НТК, которая поставляет Корпусу системы индивидуальной защиты, может затесаться криворукая обезьяна типа нас. Именно поэтому мы сразу активировали режим брони «вглухую», пользуясь системами жизнеобеспечения доспехов.

Пока основной поток рекрутов уже занимался на стрельбище, мы рыли носом землю – в буквальном смысле слова. Но то, что я пока не держал в руках оружия, не означало того, что я его не видел. Оружия рядом было неприятно много, и оно реально стреляло – причем иногда почти в меня. Вот, к примеру, как сейчас, когда мы ползли по длинному оврагу, на дне которого протекал неглубокий, но бурный ручей. Естественно, ползти нам приходилось прямо по нему.

От очередного выстрела я дернулся – пуля ударила совсем рядом, брызнув от скоса берега комьями земли прямо передо мной.

– Современные системы слежения настолько совершенны, что заройтесь вы в дерьмо хоть по уши, сенсоры вас учуют, – наставлял нас сержант, двигаясь по щиколотку в грязи вдоль ручья. – Рано или поздно вы будете обнаружены, а раньше или позже – это зависит от уровня вашей системы маскировки.

Еще выстрел. И еще сразу несколько сдвоенных.

– Но вы, обезьяны, должны научиться не обращать внимания на то, что рядом свистят пули. Рекрут Стэн!

– Лэр! – взметнув фонтаны воды, вскочил я на ноги, но тут сильный удар – от которого мигом выбило воздух из груди – швырнул меня на спину.

– Рекрут Стэн, продолжаем движение! Итак, обезьяны, вы должны привыкнуть к свисту пуль над своей головой. Как вы только что видели, бронекомбинезон «Марк-3» даже без активных кинетических щитов спокойно держит попадание в упор обычной пули из штурмовой винтовки «Коготь».

Хотя голова моя находилась сейчас под слоем жидкой грязи, голос сержанта доносился невероятно четко – и вовсе не потому, что я сейчас не дышал – звуки раздавались в переговорном устройстве шлема.

– Естественно, без активных щитов прямое попадание приносит некоторые неудобства… – Варгас вдруг сделал паузу.

У меня только сейчас получилось более-менее прийти в себя – вновь раздался хриплый звук моего прерывистого дыхания. Зарядило в грудь мне реально неплохо – и я попытался приподняться, барахтаясь на берегу ручья, словно жук на спине. Неожиданно еще один выстрел кувалдой ударил мне в бок, заставив перекатиться по жидкой грязи.

– Обезьяны! То, что вы не должны бояться свистящих рядом пуль, не означает, что вы не должны обращать на них внимания. Рекрут Стэн, мне кажется, я приказал продолжать движение, а не изображать из себя неподвижную цель! Всем встать, обезьяны! – вдруг сорвался на истеричный крик Варгас. – Бежим, бежим, я хочу видеть ваши жопы!

Дальше всех тогда убежал рекрут с позывным Юз. На метров сорок его хватило, пока сержант отстреливал других беглецов. И это был первый раз, когда он по нам стрелял. Но далеко не последний.

Удивительным в подготовке было и то, что уже через несколько дней с начала обучения я прекрасно знал по именам всех рекрутов отделения, узнавая их даже со спины, несмотря на одинаковые доспехи – по повадкам, манере двигаться. Север, к примеру, ходил всегда прямо, Геолог немного сутулился, Мага передвигался борцовской походкой. По голосам я тоже всех различал – но лиц, скрытых забралами, не видел ни у одного.

С самого первого дня бронекомбинезоны мы не снимали, врастая в них как в шкуру. Доспехи были невероятно прочными, но из легких материалов – бегалось и прыгалось в них, как в обычной зимней одежде. На четвертый день закончились ночные сеансы гипносна с изучением интера, зато началась строевая подготовка. Вместо гипносна, по ночам – на отдых нам отводилось не более четырех часов.

Изначально единственными работающими функциями в броне были системы связи и внутренней циркуляции – так назывался процесс обеспечения безотходной жизнедеятельности. Потом, с переводом брони в глухой режим, к внутренней циркуляции добавилась работа воздушных фильтров. Которые в действительности проработали около полутора суток – согласно инструкции, как и обещал Варгас. И еще двенадцать часов. А после они тоже работали, но периодически я с трудом сдерживал рвотные позывы – внутрь бронекомбинезона начал проникать запах.