Гуру пьёт бурбон?

Также как некоторых людей вдохновляет скромность, смех и ненасилие Далай-ламы, многие ученики Трунгпы Ринпоче заинтересовались им именно в силу его неистовства. Он приехал в Америку в начале 1970-х и работал с очень бунтарской группой хиппи, духовных искателей и протестующих против войны во Вьетнаме. Они были последними из тех, кто хотел бы склонить голову перед формой цвета хаки, и всё же Трунгпе Ринпоче удалось работать с ними именно таким образом. Более шести сотен семей оставили свои дома и места работы и переехали со всей Америки в некое угрюмое место под названием Галифакс. Они создали школы, чтобы учить мудрости и состраданию. Их дети выросли, думая дважды перед тем, как прихлопнуть комара. Некоторые из его учеников даже стали образцовыми монахами и монахинями, такими как Ани Пема Чодрон. И даже спустя многие годы после его смерти они продолжают искренне интересоваться взаимозависимым происхождением. Они ценят ненасилие, распространяют идею созерцания и посвящают большую часть своей жизни медитации и практике в затворничестве. И это сообщество не похоже на обособленных амишей[7], наоборот, они сильно вовлечены в общественную жизнь. Их символическое воинство, дисциплина непосредственно или опосредованно связаны с достоинством, смелостью и просветлённым обществом; это качества, в которых так сильно нуждается эта часть мира.

Где те скромные умиротворённые буддийские монахи из поколения Чогьяма Трунгпы, кто смог добиться чего-то подобного на Западе? Я всё ещё ищу их.

Несколько лет тому назад в Оксфордском университете у меня случился очень горячий спор с одним из профессоров факультета буддологии. Он совершенно не мог понять ничего из того, что делал Трунгпа Ринпоче, с начала и до конца.

У британцев есть этакая очень романтическая идея о древней культуре и мудрости, что находит своё отражение в их научном сообществе. Если англичанин хочет изучать буддизм, он начинает с того, что исследует оригиналы коренных текстов на языке пали или санскрите, изучает свод правил поведения, который Будда преподал индийцам 2 500 лет тому назад, и начинает испытывать определённую лояльность всей этой древней атмосфере. У многих из нас есть такие романтические понятия и нет понимания природы контекста этих ранних правил. Когда мы видим смиренного монаха-тхеравадина, собирающего на рассвете подаяние на улицах Мандалая, это делает нас счастливыми на весь день. Но если такой же гладко выбритый человек в шафрановых одеждах просил бы милостыню на Хай-стрит Кенсингтон, рядом с поющими кришнаитами, это бы оскорбило чувства добропорядочного и сдержанного британца. Лишённый романтического антуража, такой монах немногим лучше назойливой саранчи.

В самом начале, когда Будда учил своих последователей, собиравшихся небольшими группами по шесть-двенадцать человек, иногда они плохо себя вели. Каждый раз, когда такое случалось, созывалось собрание, которое решало, что с этим делать. Был один ученик по имени Чарка, который стал монахом, несмотря на то, что всё ещё был влюблен в свою жену. Однажды он потихоньку убежал к себе домой, чтобы побеседовать с ней наедине. Когда Будда узнал об этом, он ввёл правило о том, что монах не может сидеть наедине с женщиной. Но Чарка не мог сдержаться, поэтому он снова ускользнул домой, однако в этот раз, когда он говорил со своей женой, он убедился в том, что в это время стоял. Тогда было введено правило не стоять наедине с женщиной. Но тогда он вернулся снова и разговаривал с женой, гуляя вокруг. Так было введено ещё одно правило. И таким образом появились многочисленные тома винаи, описывающие правила поведения в таких подробностях.

Эти правила и кодексы возникли как необходимость именно в то время и в том месте. Ни одно из них не связано с истиной, они были всего лишь дорожными знаками, необходимыми людям той сангхи, чтобы помочь им оставаться на пути, ведущем к истине. На тибетский «виная» переводится как «дулва», и это слово означает всё, что связано с усмирением, или укрощением. Изгороди и короткие поводки могут помочь в процессе усмирения.

Конечно, не все правила подходят каждому. Например, «монахи не должны есть после полудня» – а что если монах болеет и нуждается в пище? Или «монахи не должны носить одежду, покрывающую их выше пояса» – а что если они живут в Гималаях? Монахам Магадхи не нужно было носить шерстяные куртки и свитера, но если бы гималайские монахи трактовали эту привычку как строгое правило поведения, они бы замёрзли до смерти. Или «монахи должны ходить размеренно и с достоинством» – а что если здание объято пламенем? Размеренный шаг становится не так важен. Поэтому следует учитывать особенности индивида, места и времени.