Гумайюн-намэ. Басни и притчи востока

— У Бога есть два дворца, из коих один, тленный, преходящий, называется земным миром, а другой, вечный и неизменный, именуется загробным миром. Если ты царь, отрясешь от ног своих прах всего земного, то сделаешься достойным вступить в небесные пространства райского жилища.

Тогда царь спросил:

— А каким образом, достопочтенный отец, я могу сделаться участником вечного блаженства?

— Лишь тот может надеяться на счастливую вечную жизнь, — отвечал отшельник, — кто во время своей земной жизни всегда утешал бедных и несчастных, помогал немощным, защищал невинных и строго наказывал виновных. Кто из земных царей хочет достигнуть блаженства в загробном мире, тот должен при жизни всячески стараться сделать свои народы довольными и счастливыми.

Эти благие мудрые слова нашли себе живой отклик в сердце царя, и он стал все чаще и чаще обращаться к благочестивому отшельнику за советами.

Вот, как-то раз, когда царь находился у отшельника, перед хижиной последнего собралась большая толпа народа, требуя правосудия и помощи. Отшельник приказал народу подойти немного поближе и выслушал каждого в отдельности. Проверив все жалобы и домогательства, он затем обратился к царю с просьбою, чтобы тот удовлетворил просителей и всякому воздал должное. Царь нашел, что отшельник рассудил всех очень правильно, и был крайне рад, что нашел себе такого мудрого советчика. Поэтому он стал просить его, чтобы тот перебрался к нему во дворец и по возможности чаще помогал ему своими умными и мудрыми советами справедливо править государством.

Отшельник принял это предложение, но лишь потому, что имел в виду сделать доброе дело. И, в самом деле, всякое его суждение принималось царем во внимание, и мало-помалу он сделался столь необходимым царю, что тот спрашивал его мнения даже в самых важных государственных делах. Наконец, увидав, как усердно старается отшельник принести пользу народу и государству, царь передал ему все управление страною. Однако вследствие этого в сердце отшельника стали постепенно пробуждаться жадность и гордость, и скоро им овладело страстное желание захватить для себя самые высшие государственные должности. А страх Божий и благочестие все более и более исчезали в нем.

Вот раз посетил его один дервиш из числа его старинных друзей, с которым он долго не видался. Дервиш этот был очень удивлен переменою, происшедшей во всем поведении отшельника. И он решился обратить его внимание на это.

— Я вижу, — сказал он ему, — что ты ныне стремишься к богатству и почестям, а свою прежнюю богобоязненность совершенно утратил. Смотри, не уклонись совсем с пути спасения и помни, что только благочестивый образ жизни ведет к вечному блаженству. Богу не бывает угодно, когда человек, посвятивший Ему себя, начинает заниматься мирскими делами.

— Хотя, может быть, по внешности я и кажусь тебе изменившимся, — отвечал отшельник, — но в сущности я остался все тем же, чем был и прежде. А если свои звания я посвящаю теперь народному благу, то ведь это тоже составляет богоугодное дело.

— А я так ясно вижу противное, — возразил дервиш. — Сам ты не можешь быть себе беспристрастным судьею. И когда ты очнешься от опьянения, которое ныне совершенно охватило тебя, то станешь глубоко раскаиваться, да только смотри, будет поздно.

Долго старался дервиш подобными увещаниями удержать своего ослепленного друга на краю пропасти, у которой тот стоял. И наконец отшельник вполне уразумел, какая громадная разница была между его теперешним и прежним образом жизни. Он понял, что друг его дервиш уговаривал его с благими намерениями, и им овладело сильнейшее раскаяние. И всю ночь он провел в молитве, плача и умоляя Бога о прощении.

Но с наступлением утра к нему снова пришла целая толпа просителей. При виде их он совершенно позабыл о всех своих благих намерениях, так как это льстило его самолюбию и гордости. Жажда власти совсем заглушила в нем предостерегающий голос совести, и он стал, как прежде, судить и рядить по своему произволу. Наконец, чтобы не опасаться никаких противодействий, он позволил себе даже сместить с должности многих высших государственных сановников, а на место их назначил людей, которые ничего не осмеливались делать против его желания. Постепенно чувство справедливости совсем угасло в нем, и он не одного уже человека присудил к смерти, когда по закону следовало назначить гораздо меньшее наказание. Поэтому родственники казненных обратились к царю с жалобами на жестокость отшельника. Царь, подробно рассмотрев все подобные жалобы, пришел к заключению, что отшельник действительно не раз приговаривал невинных людей к смерти. И он передал все дело в руки нелицеприятных судей. И те нашли, что отшельник действительно виновен в том, в чем его обвиняли, и во искупление пролитой им невинной крови присудили его самого к смерти.

И напрасно виновный употреблял все усилия, чтобы спасти свою жизнь; ни посулы, ни подкупы не помогли ему, и он должен был умереть от руки палача.

Два гуся и черепаха