Гулливер у арийцев

боту были посажены женщины, а потом нашему племени

помогли великие боги: среди потомства чистокровных арий-

цев все чаще стали появляться круглоголовые и темново-

лосые, не принадлежавшие к динарской расе господ. Руко-

водствуясь законом крови, вожди делали этих метисов бес-

плодными, а потом заставляли их работать. С тех пор на на-

шем острове установился твердый порядок, и каждый знает

свое место».

На этом дощечка заканчивалась. Я пытался найти про-

должение, но не успел, так как Зигфрид торопил меня.

Воспользовавшись тем, что он отвернулся, я схватил пер-

вую попавшуюся табличку и спрятал ее под одежду, после

чего мы покинули храм.

Ночью, вспоминая виденное и прочитанное, я, наконец,

почувствовал, что знаю почти все, относящееся к острову

Арии и его населению. Все мои недоумения рассеялись, и я

отчетливо представил себе историю этого единственного в

мире карликового государства.

Подобно тому, как на бульоне разводятся чистые куль-

туры бактерий, так по капризу истории на заброшенном ос-

тровке, вдали от цивилизованного мира, были претворены

в жизнь и доведены до логического завершения дикие ра-

совые теории.

Здесь с предельной последовательностью осуществлялся

искусственный отбор, продуктом которого является каста

жадных и жестоких вождей, несколько десятков потеряв-

ших человеческий облик производителей и, наконец, нес-

колько сот кастрированных рабов. В течение ряда поколе-

ний изменилась форма черепа и цвет волос у потомков лю-

дей, считавших себя чистокровными арийцами. При по-

мощи систематического отбора удалось лишь создать но-

вый тип человекоподобных существ, которыми являлись

самцы и самки. Таким образом, биологическая и антропо-

логическая загадка острова Арии была мною разрешена.

Утром я поспешил уйти из пещеры и скрыться за бли-

жайшей скалой для того, чтобы прочесть унесенную мною

глиняную табличку. Она несколько стерлась и лишь с боль-

шим трудом поддавалась расшифровке. Видно было, что ее

59

писал человек, плохо владевший искусством письма, и я с

большим напряжением разобрал кривые разбегающиеся

строки. В них говорилось:

«Мои глаза видели семьдесят урожаев. Великий арий-

ский бог Вотан дал мне долгую жизнь, я своей рукой отрубил

головы восьми врагам и вот уже тридцать урожаев держу в

руках великий золотой знак свастики. Я, вождь вождей

арийцев, Адольвин, дал своему племени новый закон, ко-

торый гласит, что только тот, кого я назначу своим нас-

ледником, должен уметь писать; всякий же остальной, кто

заставит заговорить песок, кору деревьев или камни, изоб-

разив на них хотя бы одну букву, будет беспощадно нака-

зан: ему будет отрублена правая рука, и он будет обеспло-

жен. Мой наследник, в свою очередь, научит писать своего

преемника, и так будет продолжаться вечно во славу вели-

ких арийских богов.

Я, вождь вождей Адольвин, указал нашему племени свя-

щенную скалу, с которой голос крови велит сбрасывать сам-

цов и самок, непригодных для дела очищения расы, а так-

же бесплодных рабов, не могущих работать. Ни один вождь,

однако, не может быть сброшен со скалы и должен уме-

реть своей смертью. Имя мое останется сохраненным для

будущих времен, Хайль!»

Прочитанное вызвало у меня ряд новых мыслей. В пер-

вую очередь я понял, почему даже среди вождей не было

ни одного, владевшего искусством письма. Очевидно, один

из преемников Адольвина, умевший писать, был убит дру-

гими вождями до того, как успел научить этому искусству

своего наследника; закон же, запрещавший «заставлять го-

ворить песок, камни и кору деревьев», оставался в силе.

Далее, я только теперь сообразил, что значит эта сакрамен-

тальная формула в отношении песка, коры и камней. По-

видимому, дощечка, которую я прочитал только что, была

составлена лет сто-сто пятьдесят тому назад.

Меня удивило, что я до сих пор ничего не слыхал о ска-

ле, с которой сбрасывают всех старых и больных, исклю-

чая вождей. Я решил попытаться выяснить, где находится

эта пресловутая скала. Кстати, я вспомнил, что прообраз

60

этой скалы существовал у античных народов. Убедившись,

что я извлек из таблички все, что можно было разобрать, я

бросил ее в трещину в скале.

В течение нескольких дней мои мысли были поглощены

историей острова Арии, и я благодаря этому несколько от-

влекся от угнетавших меня мыслей. Как-то раз, вернув-

шись после экспедиции, в которой, кроме меня, участво-

вал Кор, я натолкнулся у входа в нашу пещеру на Зигфри-

да. К моему величайшему удивлению, он приветствовал ме-

ня поднятием руки и восклицанием «хайль».

Я был настолько поражен, что не знал, что ответить. Тог-

да старик, ударив меня по плечу, сказал:

— Помнишь, я тебе недавно говорил, что ты мне не раб,

а друг. Теперь я тебе скажу, что ты мне не друг, а брат. Сей-

час мы обменяемся кровью.

Не успел я опомниться, как Зигфрид поцарапал себе сва-

стикой руку выше локтя, а затем тем же концом оцарапал

мою руку; потом он приложил палец к выступившей у него

на руке капле крови, затем тронул пальцем мою царапину.

Откровенно говоря, эта трогательная процедура привела

меня в большое смущение, так как я давно уже заметил,

что у очень многих арийцев были язвы и прыщи; у неко-