Губернатор

– Пришла шифровка из двенадцатой кавалерийской: поляки контратакуют на участке Яблона – Воломин! – крикнул с побледневшим лицом пожилой, седой телеграфист. – Генерал Крейтер докладывает, что потери достигли сорока процентов состава! Белгородский уланский полк больше не существует!

– Немедленно отправить туда подкрепление! – приказал с каменным лицом Брусилов. – Таубе! – он обратился к своему адъютанту. – Кто у нас ближе всего?

– Вторая бригада Двенадцатой пехотной дивизии, Украинский и Одесские полки, – доложил болезненно худой полковник с моноклем в глазу.

– Отлично, пусть к ним присоединится еще артиллерийско-минометный дивизион.

– Слушаюсь, Ваше высокопревосходительство!

Самарин вытащил портсигар, покрутил его в руках. Зал наполнился шумом приглушенных разговоров: офицеры обсуждали операцию, пытаясь не мешать телеграфистам.

– Мы должны ждать, – снова произнес Брусилов.

Генерал проверил несколько деталей на карте, после чего подошел к Самарину.

– Можно? – спросил он.

– Конечно, ваше… Алексей Алексеевич! Сигарету?

– Пожалуй.

До того как Самарин вытащил зажигалку, огонь подал кто-то из молодых офицеров. Через минуту к столу подошли и остальные.

– Моя мать была полькой, – просто сказал Брусилов. – Ваша жена мне ее напоминает: такой же темперамент и преданность близким. Во время поездки она напомнила нам, москалям, все грехи со времен Екатерины Великой, – с добродушной улыбкой добавил он.

Раздались нервные смешки, но, к удивлению Самарина, никто из офицеров не выглядел оскорбленным.

– Нас было больше десятка, но Анне Петровне было плевать на то, что она в меньшинстве, и накинулась на нас, прошу простить мне это сравнение, как маленький отважный фокстерьер на свору собак.

– Это на нее похоже, – с меланхолией признал Самарин.

– Рапорт из Сорок Девятой дивизии! Докладывают о ликвидации двух польских магов!

– Магов или адептов? – быстро спросил Брусилов.

– К сожалению, только магов, – подтвердил телефонист.

– Это лишь начало, – махнул рукой Брусилов. – Я верю в людей генерала Самарина.

– Надеюсь, что эта тактика сработает и под Варшавой, – буркнул лысый как колено офицер в мундире артиллериста. – На первый взгляд выглядит так, что в магии поляки нас опережают.

– Ох, не будь таким ворчуном, Драценко, – сказал Брусилов. – Ты везде видишь только трудности. Хотя в этом случае все может быть, – признал он.

Самарин посмотрел на артиллериста с любопытством: генерал Драценко прославился дерзкими артиллерийскими контратаками во время отступления после проигранной битвы под Мукденом, которые замедлили японское наступление и позволили отступить остаткам армии Куропаткина.

– Но я не компетентен в этой теме, – продолжил Брусилов. – Пусть лучше это объяснит командир «Омеги».

– Все возможно, – сказал Самарин, гася сигарету. – Ну что вы хотите, господа? Это война! И среди поляков хватает талантливых магов и алхимиков.

– Извините, Ваше превосходительство, – отозвался молодой капитан. – Вы имеете в виду Олафа Рудницкого? Он сейчас в Варшаве, да?

– И его тоже, – вздохнул Самарин.

– Но человек, который рисковал жизнью, чтобы спасти цесаревича, не будет поддерживать бунтовщиков?

– Еще как будет! – заверил Драценко. – В этом плане все поляки сумасшедшие! Крикни таким: «Отчизна зовет!» – и они сразу же схватятся за сабли. Поверьте мне, я знаю, что говорю, моя жена – полька. Во время турецкой кампании я заболел брюшным тифом, а это, сами знаете, неприятная штука. Эльвира, – его голос смягчился, – находилась в лагере вместе с другими женами офицеров. Когда она узнала о моей болезни, проехала двести верст на крестьянской телеге без эскорта только затем, чтобы ухаживать за мной. Она вышвырнула ординарца за двери и сидела со мной день и ночь, пока я не выздоровел. Одним словом, идеал. Но как-то я сказал что-то нелепое про бунт тысяча восемьсот тридцатого, и она кинула в меня супницей! Понимаете? Вот так, молча!

– И что? Попала? – с любопытством спросил Брусилов.

– Слава богу, нет.

Офицеры засмеялись.

– И что вы сделали, Ваше превосходительство? – спросил кто-то из молодых офицеров.

– Как что? Убежал. В ее распоряжении было еще блюдо с выпечкой.

Еще один взрыв смеха был прерван замешательством среди телефонистов, Брусилов остановил веселье взмахом руки.

– Докладывайте! – кинул он коротко.

– Генералы Шаховский и Каганов докладывают о ликвидации двух польских адептов, а группа «Омега» присоединилась к Сорок Четвертому Камчатскому полку и информируют о ликвидации третьего, хотя не уверены в этом на сто процентов.

– Прекрасно! Передать всем приказ к наступлению!

В зале были долго слышны возбужденные голоса телеграфистов и стук телеграфа.

Самарин задумчиво кивал головой.

– Это подходящий момент, – согласился он. – Не думаю, что у поляков больше десятка магов такого уровня. Однако трудно утверждать, что мы убили всех.

– Даже если у них остались один или два адепта, они не смогут слишком долго защищаться. Не с таким дисбалансом сил. Нам остается только ждать, – в который раз повторил Брусилов.

* * *