Читаем Группа крови: повесть, рассказы и заметки полностью

Выйти на улицы, чтобы себя показать и на удивленных людей посмотреть, могли бы также блондинки – заодно они протестовали бы против анекдотов о себе; люди очень высокого роста – их дискриминируют потолки и дверные проемы; левши с требованием отменить деление на правых и левых в политике; длинноносые с протестом против сказки о Буратино и легенды о Сирано… Но почему-то именно геи, наряду с феминистками, «зелеными» и антиглобалистами, требуют к себе особого отношения.

Это тем более странно, что особого отношения они уже вполне добились. Европейские парламенты один за другим полностью узаконивают их браки и усыновления ими детей, сделанных другими людьми. При этом международного чиновника не утверждают в должности только из-за того, что он считает – просто считает, по Священному Писанию – гомосексуализм грехом… Интересно, если бы он так же категорически высказался относительно сотворения кумиров, почитания родителей и по другим вопросам библейской тематики, были бы столь бурные протесты?

И уж совсем вопиющий пример нетерпимости на фоне всеобщего смирения перед гей-атакой – это отношение в цивилизованных странах к курящим. Нет смысла описывать унижения, которым подвергают этих несчастных, от создания для них тесных и неуклонно сужающихся гетто до нанесения на пачки сигарет кошмарных надписей. Между тем, что они такого страшного делают? Ну, сокращают свою жизнь. Так неужели же за это надо их так изводить? И это, к слову, на фоне легализации в наиболее продвинутых государствах эвтаназии и наркотиков…

История всех революций учит одному: угнетенные, вырвавшись из-под бесчеловечного, ужасного и унизительного угнетения, устанавливают власть, бесчеловечно, ужасно и унизительно угнетающую прежних угнетателей. А через некоторое время она начинает давить и самих освободившихся еще круче, чем прежняя… Социальная месть – хоть в виде классовой борьбы, хоть в форме феминистских требований исключить родовые формы из грамматики, хоть в преследованиях «антидемократических элементов» – всегда ударяет и по самим мстителям. А уж как именно, это история покажет. Уже сейчас во многих сферах человеческой деятельности те, кого принято называть сексуальным меньшинством, стали если не большинством, то безоговорочно влиятельными самодостаточными группами, а безоговорочно влияющие группы всегда тяготеют к мафиозным порядкам – будь это ЦK КПСС или сообщество эстрадных звезд с одинаковыми интимными вкусами. И, как показывает исторический опыт, даже «справедливость» держится – в исторических же масштабах – недолго. Победившая сексуальная революция вряд ли избежит судьбы других революций, пожравших своих детей. Даже самые упертые атеисты, считающие предание о Содоме и Гоморре лишь мифом и аллегорией, должны согласиться – если есть аллегория, то есть в ней и некоторый, историей выработанный, смысл. Может, СПИД не стал достаточно убедительным объяснением, в чем этот смысл. Однако кто сказал, что на синдроме иммунодефицита, когда его научатся лечить, все и кончится?..

Все люди свободны жить так, как они хотят, – если это не задевает жизненных интересов других людей. Формула известная, совершенно исключающая из рассмотрения любые высшие установления, неподвластные арифметике эгоизма. Однако есть по крайней мере два соображения, по которым сфера действия этой формулы ограничивается. Первое: жить-то можно, но не следует ожидать и требовать безусловного и всеобщего одобрения такой жизни. И второе: от того, что кому-то сомнительно могущество высших сил, Высшее не перестает действовать и вмешиваться в жизнь людей.

…На днях промелькнули два сообщения, поразившие даже теперь, когда поразить кого-либо чем-либо становится все трудней.

Первое: в Голландии узаконена принудительная эвтаназия. То есть родственникам дедушка надоел – и готово, самого старика никто и не спросит. А поводом для внимания СМИ стало умерщвление тяжело больной женщины без согласия любящей родни. Если бы по согласию, то убийство было бы вполне, современно выражаясь, легитимным. А так бабушка отбиваться начала… И врачу объявили выговор. Не сказано – возможно, даже строгий. За то, что не провел с родственниками усопшей – то есть усыпленной – должную разъяснительную работу относительно свободы умереть в назначенный либеральным обществом срок.

И второе: в Норвегии объявлено, что к 2050 году страна фиордов станет страной среднеполого населения. И называться такое государство будет как-то вроде «гомолэнд».

Впрочем, в Германии уже зарегистрировано рождение ребенка, пол которого без физиологических причин указан как средний. Вот вам тевтонские воины, вот вам викинги.

А мы что же, чего ждем? Отсталая мы все же страна…

<p>Белый конь принцу больше не нужен</p>
Перейти на страницу:

Все книги серии Самое время!

Тельняшка математика
Тельняшка математика

Игорь Дуэль – известный писатель и бывалый моряк. Прошел три океана, работал матросом, первым помощником капитана. И за те же годы – выпустил шестнадцать книг, работал в «Новом мире»… Конечно, вспоминается замечательный прозаик-мореход Виктор Конецкий с его корабельными байками. Но у Игоря Дуэля свой опыт и свой фарватер в литературе. Герой романа «Тельняшка математика» – талантливый ученый Юрий Булавин – стремится «жить не по лжи». Но реальность постоянно старается заставить его изменить этому принципу. Во время работы Юрия в научном институте его идею присваивает высокопоставленный делец от науки. Судьба заносит Булавина матросом на небольшое речное судно, и он снова сталкивается с цинизмом и ложью. Об испытаниях, выпавших на долю Юрия, о его поражениях и победах в работе и в любви рассказывает роман.

Игорь Ильич Дуэль

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Там, где престол сатаны. Том 1
Там, где престол сатаны. Том 1

Действие романа «Там, где престол сатаны» охватывает почти весь минувший век. В центре – семья священнослужителей из провинциального среднерусского городка Сотников: Иоанн Боголюбов, три его сына – Александр, Петр и Николай, их жены, дети, внуки. Революция раскалывает семью. Внук принявшего мученическую кончину о. Петра Боголюбова, доктор московской «Скорой помощи» Сергей Павлович Боголюбов пытается обрести веру и понять смысл собственной жизни. Вместе с тем он стремится узнать, как жил и как погиб его дед, священник Петр Боголюбов – один из хранителей будто бы существующего Завещания Патриарха Тихона. Внук, постепенно втягиваясь в поиски Завещания, понимает, какую громадную взрывную силу таит в себе этот документ.Журнальные публикации романа отмечены литературной премией «Венец» 2008 года.

Александр Иосифович Нежный

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги