Grunge Pool Drive 85

А что, если для Гектора я – далеко не последняя? Может, это в его натуре – быть неспособным к моногамии и серьезным отношениям. Бывают люди, которые всю жизнь не могут нагуляться. Просто потому что так устроены. Иначе у них не получается, даже если они хотят. И ведь они тоже влюбляются, искренне и чисто, но – на короткий промежуток. А затем сердце требует влюбиться снова, однако уже в другого человека, чтобы снова и снова переживать неповторимую гамму чувств.

Либо я вижу в глазах соперниц насмешку, что подтверждает мою теорию, либо это просто моя паранойя. Она у меня так любит поиграть с нервишками, подогнать факты реальности в прокрустово ложе моего больного воображения. Чтобы все казалось ненадежным, хрупким и обманчивым в свете моих страхов и опасений, зачастую столь глупых, что и самому стыдно в них признаться.

Болид под номером восемьдесят пять замер на пит-стопе, как замирает на деревянном заборе большая аквамариновая стрекоза с гибким хитиновым телом. Пилот предоставил автомобиль техникам, а сам, не снимая шлема, широким шагом направился к трибунам, и каждый мускул его тела источал самоуверенность. Невозможно было не любоваться средоточием энергии и силы, бьющей невидимым ключом и разливающейся вокруг него, пока он идет.

Несколько минут, что имелись в запасе, гонщик собирался потратить с пользой. Но тут долговязая фигура в облегающем красно-белом костюме, сапогах и перчатках вынуждена была остановиться. Путь ей преградили пятеро девушек с плакатами и фломастерами. Они требовали автографа, внимания, беседы, щеголяя белоснежными ножками, оголенными благодаря теплой погоде.

Те самые фанатки, которых я осматривала несколько минут назад. Одна из них не выдержала – обернулась с ехидным лицом, реакцию мою проверить. Я улыбнулась ей так дружелюбно, как только можно улыбаться человеку, что вешается на шею мужчине, без которого ты не представляешь своей жизни.

Меланхолично наблюдала я, как сладкоголосые нимфы обступили Гектора, овивая его руками-лианами, опутывая своими волосами, а он не смог им отказать и расписался для каждой, пусть и с заметной поспешностью. Ревновать было бы слишком просто с моей стороны. Ревность? Нет. Мне хотелось отведать крови.

Я с нетерпением ожидала, чем кончится это представление. То, что я сидела на трибуне и глядела на все это сверху, усиливало ощущение театральности происходящего. Но вот мужчина напрягся, мягко растолкал девичьи тела, дабы протиснуться между ними. Вытянул руки вперед и отодвинул их в стороны, как отодвигают занавес на сцене. Негрубый, как мне показалось, жест возмутил и озадачил девушек. Хотя в моем представлении не слишком грубо было бы даже разбросать их в стороны. Большими глазами, полными недоумения, поклонницы проводили широкую спину кумира.

Поднимаясь по ступеням между рядами, Соулрайд стянул с себя надоедливый шлем, во избежание травм плотно облегающий череп, встряхнул головой, разметав влажные от пота волосы, чудовищно оскалился, подчиняя меня властью своего взгляда. Едва он приблизился, наши губы сомкнулись, мучимые жаждой, известной только нам двоим. Затем мы крепко обнялись и стояли так некоторое время, ничего не сказав друг другу.

Не покидало глупое впечатление, будто я чуть не потеряла Гектора, и эти объятия послужили мне колоссальным утешением. Кажется, Соулрайд неким образом понял это, будто кожей ощутил мой внезапный испуг, и теперь пытался успокоить меня, защитить, объять своим телом.

Важно было не потерять лицо, ведь девушки продолжали стоять внизу, скрестив руки на груди и коротко поглядывая на нас будто бы без интереса. Рядом с Гектором ко мне вернулась прежняя самоуверенность. Выглянув из-за его плеча, я одарила девиц красноречивым взглядом. Состроив недовольные мины, они решили, что самым достойным сейчас будет покинуть поле проигранной битвы.

На несколько секунд чувство победы заставило меня забыть даже о том, что рядом со мною тот, кого я люблю. Это испугало меня. Неужели я настолько тщеславна, что могу выбросить из головы даже Гектора?.. Мысль об этом захлестнула меня волной отвращения к себе.

– О, Гектор… Я не заслуживаю, чтобы ты был моим, – в сердцах произнесла я и отстранилась.

– Сара, о чем ты говоришь?.. – мужчина обеспокоенно взял меня за плечи, заглянул в глаза.

– Гектор! – крикнули с пит-лейн и пригласительно помахали рукой.

– Мы продолжим этот разговор, – пообещал Соулрайд, прежде чем уйти. И уже на ходу, через плечо, весело и громко добавил: – Будь с ними помягче, сладкая.

И, задорно натянув шлем, прыгнул в раскрытую кабину.

– Финальный, – крикнул механик и постучал по противоударному стеклу.

Болид сорвался с места.