Grunge Pool Drive 85

– Наглая ложь, – подал голос Соулрайд. – Он дома? Я хочу с ним поговорить.

– Сейчас его нет, но… о чем тебе с ним разговаривать?

– Он угрожал Саре побоями.

– Патрик?! Угрожал?! Да он и мухи не обидит, о чем вы говорите?

– Гектор, нет смысла ее переубеждать. Ты же видишь, она считает его святым. Знаешь, Гвен, мне пришлось сбежать отсюда с ножом в руках, и Патрик выпустил меня крайне неохотно. Честно сказать, едва ты уходишь, он становится другим человеком.

– С ножом? Какие же глупости ты говоришь, Сара. Нет, я знала, что ваши с ним отношения будут тяжелыми, но чтобы вот так врать, осквернять человека, выгораживая себя перед матерью! Сара, девушке не пристало так себя вести! Даже если ты просто ревнуешь меня к нему, что очевидно.

Я была вне себя от ярости. Заметив это, Гектор, как мне показалось, немного испугался.

– Я пропала, ничего не сказав, а ты даже не побеспокоилась, где я и почему ушла. Не позвонила. Не бросилась искать. Хотя, чему удивляться. Ты всегда была рада от меня избавиться.

В моих словах был только холод – жестокий, могильный, леденящий самые кости, проникающий в мозг. Молчание распространилось по дому, словно секунду назад между нами громыхнула молния. Наконец, Гвен встрепенулась.

– Я не стала звонить и искать, потому что была уверена, что ты ушла по своей воле, и не захочешь, чтобы я тебя трогала. Я ведь вижу, как ты ко мне относишься.

– Но Гвен, черт возьми, ты моя мать! Твой новый муж угрожал мне! Делал недвусмысленные намеки, стоило тебе уйти! Заходил ко мне в ванную, пока я была в одном полотенце! Раскрой глаза, блять! Хватит парить в облаках, спустись на землю!

– Сара, не кричи, – попросил Соулрайд, но не рискнул коснуться моего плеча, хоть и протянул к нему руку.

Гвен стояла, словно громом пораженная. Лицо вытянулось в бессмысленном выражении. Ей было тяжело хоть как-то отреагировать на услышанное.

– Жаль, что его нет дома. Я очень хотел с ним поговорить… Ну ничего, Уотербери – тесный город, мы с ним обязательно встретимся. А теперь позвольте нам просто забрать вещи Сары и уехать. Вас конкретно мы больше не побеспокоим.

– Но… как же… но где же ты будешь жить?

– У меня она будет жить, – Гектор почти прорычал это.

– У тебя?! Ты! Наглец и бабник! Мою дочку?..

– Помолчи, – попросила я, а Гектору кивнула: – Идем. Там была моя комната. Надеюсь, они не выбросили мои вещи.

– Да что же происходит? Я сейчас же звоню Патрику…

– Замечательно, звоните. Я его очень жду. Передавайте привет, – бросил Гектор через плечо.

Мы зашли в комнату и закрылись изнутри. Я без промедления принялась снимать плакаты со стен. Руки тряслись. Не так-то просто высказывать собственной матери все, что накипело. Нечто внутри так и кричит: ты не посмеешь, она тебя родила, ты обязана ей жизнью!

– А если действительно позвонит?..

– Не бойся, – пробасил Соулрайд, складывая книги в красивую ровную стопку на зависть любому перфекционисту, – я только и жду, чтобы он приехал. Струсит.

Но я все равно боялась. Внезапного появления хозяина дома, в который мы так нагло вторглись. Самого внешнего вида Патрика. Его голоса, который мог бы раздаться у входной двери или еще во дворе в любой момент. Потенциальной драки между ним и Гектором. Последствий этого конфликта. Сердце сжималось, отчего руки работали еще быстрее, еще слаженнее. К тому же, у меня был помощник, поэтому справились мы на удивление быстро.

– Подумать только, – возмущался Соулрайд, – она не верит тебе, родной дочери, а верит этому ублюдку! Да как такое вообще может быть?..

– Мне тоже это интересно.

– Успокойся, слышишь? Дыши глубже. Чего тебя так трясет?

– Н-ничего… Хочу скорее отсюда свалить.

Дрожащие и вспотевшие от волнения ладони выронили мою любимую гипсовую статуэтку. Фигурка упала на пол, крошечная голова ее отвалилась и лихо закатилась под кровать.

– Вот же… черт! – приложив усилия, я сдержалась от более крепкого словца, коснулась ледяными пальцами пылающих щек, растерянно подумав: да что это со мной?

– Мне нравится, когда ты ругаешься, – на мгновение Соулрайд замер, глядя на меня с новым выражением, затем продолжил утрамбовывать вещи в коробке, коротко усмехнувшись. – Это была очень дорогая тебе вещь? – добавил спокойно.

– Довольно ценная, – горько отозвалась я, села на кровать и накрыла лицо руками. – Я целую неделю красила ее своей самой тонкой кисточкой.

Голова шла кругом. Кажется, эта отколовшаяся голова стала последней каплей. Больше всего в тот миг мне хотелось просто спрятаться от всего мира, от всех. Будто меня нет и никогда не было. Полная изоляция, хотя бы на время.

– Терпеть не могу, когда что-то ломается. Особенно из-за меня.

Гектор отложил свои дела, встал на колени, заглянул под кровать. Пошарив там рукой, через пару секунд вытащил на свет кусочек гипса, с интересом осмотрел его.

– Занятно. Вроде не повредилось сильно.

– Все это теперь только выбросить. Хлам. Ломкий и хрупкий. Ненавижу.

– Дай туловище.

– Зачем? Я выкину это.

– Дай, говорю. Непослушная какая.