Грубиян на одну ночь

Одеваюсь, глядя на него сверху вниз.

— Это было давно, — поясняет. — Она потрясающая…

— Сань, — обрубаю. — Закрой пасть.

У меня охуенное терпение, но оно не бесконечное, как и границы моего всепонимания.

— Понял, — встает, протягивая мне руку. — Кхм… поздравляю.

Пожимаю ему руку и, кивнув, выхожу из ресторана.

Глава 18. Марго

— Очень мягкий образ… — одобрительное замечание над моей головой. — Выглядишь девчонкой совсем…

Мягкая кисточка порхает по моим щекам, разнося по коже румяна.

— Скажешь тоже… — прикрыв глаза, позволяю Вере, визажисту, колдовать над своим лицом.

Она штатный визажист редакции уже четыре года, и лучше нее особенности моего лица и моей кожи знаю только я сама, поэтому не вмешиваюсь в процесс. Гораздо больше меня волнует то, что происходит за моей спиной.

— Жених приехал, — организатор обменивается информацией со своим ассистентом, а по моему животу расстилается холодок волнения.

Сердце подскакивает в груди.

Он здесь?

У меня не было опасений, что он мог передумать, просто я безумно, кошмарно хочу его увидеть.

Вчера вечером меня не волновало ничего. Неделя выдалась такой сумасшедшей, что у меня не было времени остановиться и просто посмотреть по сторонам. Может быть, задаться вопросом: правильно ли я поступаю, или должна была с ним посоветоваться? Теперь эта мысль не дает мне покоя. Если ему все это не понравится, мне придется с этим жить. Черт возьми, какая драма, ведь это все для него, а не для меня. Уверена, он даже Новый год не празднует, не то что свой день рождения.

— Вот так… — бормочет Вера. — Губы чуть-чуть подкрасим. Когда платье наденешь…

Теребя большим пальцем свое помолвочное кольцо, продолжаю вслушиваться в разговор организатора.

— Объясните ему все. Отец невесты нашелся? И начинай рассаживать гостей.

Возникнув передо мной, Марк показывает на часы и жестикулирует, показывая ладонью два раза по пять. Очевидно это означает, что у меня осталось десять минут.

В маленькой комнате отдыха нас четверо, включая парикмахера, который пакует свои инструменты.

С Марком я знакома уже много лет. Когда-то, мы были в одной команде юмористического университетского клуба. Теперь он занимается свадьбами, и делает свое дело отлично.

— Готово, — объявляет Вера. — Давай, помогу одеться.

Терпеливый стук в дверь оглашает прибытие моего отца.

— Отец на месте! — слышу его голос на той стороне.

— Жди! — кричу ему в ответ.

Зайдя за ширму, сбрасываю с плеч тонкий шелковый халат, оставаясь в кружевных трусиках, поясе из того же комплекта и белых чулках.

Снимаю с вешалки легкое платье с полупрозрачной юбкой длинной до лодыжек и корсетом. Платье не предусматривает лифчик, и я вполне могла бы справиться с этим платьем сама, если бы не ряд мелких пуговиц на спине.

Пока Вера застегивает их, прижимаю к животу руки и выдыхаю.

Всю неделю дождь лил, как из ведра, а сегодня на город обрушилось бабье лето. К счастью, мы с Марком это предвидели, и покончив с платьем, решаю обойтись без накидки.

— Марго, — хнычет он. — Ну, пора!

Взяв со стола букет, смотрю на свое отражение, чувствуя, как нарастает во мне волнение. Я не имею никакого понятия о том, что творится за дверью. Не знаю, сколько пришло народу, не знаю, кто именно пришел, не знаю, все ли там идет по плану.

— Две минуты, — шикает Марк, выскальзываю за дверь.

Готовить все это было гораздо проще, чем в этом участвовать, потому что все мои эмоции, как на ладони. Они лезут из меня, и я не в состоянии их сдержать. Я чувствую себя голой, и букет в пастельной цветовой гамме подрагивает в моих руках.

В конце концов, я выхожу замуж в первый раз, поэтому прощаю себе эту позорную дрожь, но, когда глаза стоящего за дверью отца увлажняются, мое собственное горло тоже стягивает предательский ком.

— Восхитительна, — он театрально взмахивает рукой.

Достав из внутреннего кармана голубого пиджака платок, подносит его к глазам.

Разведя в стороны руки, позволяю изучить свой скромный выбор. Платье и прическу. Мои волосы распущены и уложены в идеальный естественный беспорядок, на который ушло почти два часа. Никакой фаты у меня нет. Из украшений только маленькие серьги в такт бриллианту, украшающему безымянный палец.

Его подбородок трогательно подрагивает, когда осматривает меня с головы до ног.

— Прекрати, — бормочу, утирая костяшкой пальца собственную крошечную слезу. — Ты его видел?

— Поприветствовал, да, — прячет платок в карман и предлагает мне локоть.

В коридоре технической части исторической усадьбы-музея тихо, но я слышу отдаленное эхо произносимой в микрофон речи. С директором этой усадьбы у отца давние дружеские отношения, он даже подарил музею свою работу — летний вид на дом и озеро. Картина выставлена в одном из залов.

— Какое у него настроение? — спрашиваю все с тем же проклятым волнением.

Тихо улыбаясь, он отвечает:

— По-моему, он очень собран.

— Понятно… — сжимаю его локоть.

До этой минуты я считала, что мое присутствие сможет расслабить Глеба, если его что-то напрягает, а теперь мне кажется, что это его присутствие необходимо мне, чтобы расслабиться.

— Позволь заметить?

— Валяй, — бормочу.