Грот афалины

– Слышите, люди? Вон он, злой дух… Нюхайте! – тихо проговорил Ганеш, ощутив запах солярки, снова долетевший из лагуны. Он плюнул красным под ноги, и многие мужчины, жевавшие бетель, тоже плюнули. – Гнать надо этот дух с нашего Биргуса! Гнать! – потряс Ганеш палкой. – К бомо надо идти! Пусть нашлет на них проклятие!

– Раньше надо было до этого додуматься!

– Раньше… Раньше ведь думали, что ходоки чего-нибудь добьются! А они не добились!

– Больно ты ловок! Тебя послать! Ты бы добился!

– Перестаньте, люди! Никакой бомо не поможет! Надо послать гонцов в соседние деревни. Подымать народ! Загородить лодками вход в лагуну! – старался перекричать всех Радж.

– Правильно! Чего сидеть сложа руки! – поддержал его Амара, лучший друг Раджа.

– Если вас всех посадят в тюрьму – так вам и надо! – откололся от них Пуол и зашагал на берег лагуны.

Победили те, кто хотел идти к бомо.

Первым двинулся Ганеш. Он устало опирался на бамбуковую палку, ощупывая ею дорогу. За ним тронулись все. Шествие замыкала Рата, ее подняли на ноги, подтолкнули: «Иди!», и она зашаркала по песку распухшими ногами-колодами, охая, сопя и задыхаясь.

Ганеш шел и говорил, что с пустыми руками к бомо идти нечего. Надо сразу нести подарки. Он назвал тех, кому придется ловить петухов или кур, кому взять сушеных тунцов, кому принести вареный рис и тоди – забродивший, с градусами, кокосовый сок.

Молодежь отстала, шла позади всех. В центре ее шагал Радж, слева от него был Амара, справа – Янг. Он держался за руку брата и старался ступать широко, чтоб попадать с ним в ногу, быть похожим на Раджа.

«Нервный стал Радж… – думал Янг. – Особенно в последний месяц, когда появился у него этот шрам. Никогда о шраме никому не рассказывал. Тайна какая-то, загадка… Невеселая у него работа, опасная – много времени приходится быть под водой. Но как бы мы жили без Раджевой помощи, без его заработка?»

– Вот же глупые люди… Вот же темнота… – говорил Радж, будто шептал заклинание. Но его хорошо слышали все парни. – Разве в этом бомо поможет?

2

Их остров очень похож на кокосового краба биргуса (отсюда и название), огромного краба, с туловищем-панцирем размером в три на четыре километра. Маленькие рифы вокруг – будто его поджатые ножки. У острова и клешни есть, точно у краба, левая, более широкая и длинная, охватывает лагуну с востока. Она состоит из узкого мыса-полуострова и цепочки зеленых островков-скал, разделенных узкими проливчиками. А правая клешня Биргуса еще уже, в ней семь белых коралловых атолльчиков, на них почти ничего не растет, лишь чайки гнездятся. Янг не раз вместе с другими ребятами выбирал из гнезд яйца – сосешь их и чувствуешь запах рыбы.

Люди шли к полуострову-мысу – бомо жил там, отделился от деревни, расставил вокруг хижины и возле дверей деревянных идолов со злыми выпуклыми глазами, с широченными клыкастыми ртами. На бамбуковых шестах вздымались вверх пучки какого-то зелья – тоже защита от злых духов. Хижина среди корней-ходуль огромных панданусов казалась каким-то взъерошенным гнездом. Даже в тихую погоду на крыше шевелились, шуршали сухие пальмовые и банановые листья, будто кто-то невидимый быстренько, едва касаясь ногами, бегал по ним. Может, это добрые духи? Бомо дружит с ними, приютил их.

Подошли, настороженно стали. У людей испуганно вытянулись лица, лишь Радж кривил губы в иронической усмешке. Женщины спустили детей с рук, разложили подарки, сели рядом. Связанные куры не хотели сидеть тихо, то одна, то другая сильно били крыльями, всполошенно кудахтали.

Бомо, услышав кудахтанье и хлопанье крыльев, вышел из дверей.

Бомо Яп – колдун и лекарь. Костлявый, точно йог, голый до пояса, на животе от долгого лежания отпечатались какие-то черточки и клеточки. Зевнул, криво растягивая щербатый рот, почесал под мышкой, поправил на голове то ли шапочку, то ли корону, в которую были натыканы разноцветные перья. Вместо штанов или, может, поверх их мотались ленточки из каких-то лохмотьев. У бомо, хотя он и знался с духами, разбирался в травах, белки глаз были красные, веки гноились, как и у многих жителей острова. Колдун называется, а эту заразу ни у себя, ни у других вылечить не может.

Все попадали на колени, будто перед богом Вишну. Потом выпрямились, сложив ладони перед грудью так, словно каждый поймал по мотыльку. А Радж лег на бок, чтоб не возвышаться над людьми, и наблюдал за всем, как за интересным представлением. Ганеш тем временем путанно объяснял бомо, чего хочет народ.

– Знаю, я все знаю, хоть нигде и не бываю, – сказал Яп. На худом лице спокойная окаменелость и ни малейшего проблеска мысли. – Надо посоветоваться с добрыми духами.

Ганеш махнул левой рукой женщинам, будто выгреб что-то из-за уха. И те взяли подарки, еще раз склонились в поклоне перед бомо и по очереди отнесли их в дом. А большую кружку бражки, сделанную из целого колена толстого бамбука, Ганеш сам подал в руки бомо. Тот пошептал что-то над нею и выпил одним духом. Громко отрыгнул, достал из-за пояса какой-то корешок, пожевал, и на губах у него проступила пена.