Гром победы

Жестом подозвал партнеров присаживаться поближе. Управляющий пулеметным заводом нам тоже партнер – у него три процента долей в рецком производстве. Я вообще сторонник опционов для управляющих, так они лучше заботятся о прибыли руководимого предприятия. Но… эти акции даются им только на время работы. Никакой халявы. Выкупить могут с небольшим дисконтом от рыночной оценки, но только за свои деньги.

– Что там у вас такого срочного, что вы мне на лбу взглядами дырки провертели?

– Думаю, он это так ради понта из себя большого мальчика корчит, – сказал Гоч своему коллеге и усмехнулся злорадно, открывая свой кофр. – Сейчас он у нас плясать будет.

– С чего это мне плясать? – возразил я.

– А вот с этого. – Гоч достал из кофра деревянную кобуру своего знаменитого пистолета, вынул его из нее и положил на стол.

Пистолет как пистолет, разве что ствол длиннее в полтора раза да толще немного и на первой трети оребрён для лучшего охлаждения.

Вслед за пистолетом из кофра появились длинные коробчатые магазины, один из которых Гоч ловко вставил в ствольную коробку снизу и, прикрепив к рукоятке деревянную кобуру в качестве приклада, подал сей агрегат мне.

– Хотела ваша милость пистолет-пулемет, распишитесь в получении, – глумился он надо мной.

И оба лыбились на меня довольными мордами.

Взял я в руки машинку, повертел. Увидел переводчик огня и спросил заинтересованно:

– Калибр одиннадцать миллиметров?

– Этот – да, – ответил Гоч, – но есть и на шесть с половиной. Для ГАУ. Хотя «миротворца» они на вооружение так и приняли в новом калибре.

– Скорострельность у него какая? Мне из тебя тактические характеристики клещами тянуть?

– Вот тут пока незадача, Савва, почти тысяча выстрелов в минуту. И все попытки ее снизить ведут либо к перетяжелению конструкции, либо к потере ее надежности.

– Понятно… – улыбнулся я в ответ. – Машинка получилась у тебя, твоя милость оружейный барон империи, только для спецопераций. Моласу показывал?

– Савва, ты про меня плохо думаешь. Первому тебе. Даже Гвиндо вчера не показал, – кивнул он на управляющего заводом. – Хотя у него к тебе также есть сюрприз.

Управляющий полез под стол, вынул оттуда самый обычный чемодан, взгромоздил на стол и открыл, разворачивая ко мне. А там…

В устроенных углублениях чемодана, как в коробках для драгоценностей, на черном бархате лежал явный автомат. Привычного такого мне дизайна с деревянным прикладом и ложей, вороненым дырчатым кожухом ствола и прямым магазином на левую сторону, как в старых французских фильмах про Фантомаса. Еще три запасных магазина покоились в отдельных углублениях.

– А теперь плясать будете, ваша светлость? – хитро улыбнулся управляющий.

– Сначала, Гвиндо, пояснения! – потребовал я.

Управляющий прокашлялся, налил себе в хрустальный стакан воды из графина, вкусно ее выпил и пояснил, вынимая автомат из чемодана:

– Эта машинка – одиннадцатимиллиметровый пистолет-пулемет под новый патрон Гоча с проточкой. Магазин на тридцать патронов. Кстати, у самого Гоча только на двадцать, – не преминул он укусить конкурента. – Затвор свободный. Огонь только автоматический. Скорострельность шестьсот двадцать выстрелов в минуту. Вес пять килограмм со снаряженным магазином.

Взял его в руки. Тяжеловат, конечно, но, как писали в Интернете, финский «Суоми» вообще семь килограмм весил. Однако приемистый получился автомат и разворотистый. Покрутил его и так и этак. Прижал к плечу приклад, прицелился. Прицельные приспособления крупные, удобные. Хотя целик явно избыточный, винтовочный, размеченный аж до тысячи метров, шагами по пятьдесят.

– Ну как он вам? – спросил ожидающий похвалы Гвиндо.

– Постреляю, тогда все выскажу, – ответил я. – Кто конструктор?

– Ваш покорный слуга, – скромно потупил взгляд Гвиндо. – Когда все от этого проекта отказались, я просто внимательно еще раз прочел техническое задание… И вспомнил про свободный затвор, который стоял на первых вариантах пулемета «Гочкиз». А дальше так, чертил вечерами, но после того, как вы прислали нам сначала инструментальную, а потом и пружинную сталь, появился надежный тонкий прокат из Виена, и все срослось. Плясать будете?

– Сплясать? А почему бы и нет? Заслужили. Что вам сплясать?

– Энгу пляши на столе, – ухмыльнулся Гоч глумливо. – А мы похлопаем.

Горская энга – это что-то типа земной джиги. Этакое быстрое дрыганожество с ритмичными притопами. Обычно ее пляшут проспорившие что-то. Типа нашего русского кукареканья из-под стола.

Вернувшаяся Элика вместе с горничной, державшей поднос с чайным сервизом, встали в дверях с круглыми от удивления глазами и открытыми ртами. Как только поднос не упал?

А посмотреть было на что. Первый человек города, академик и имперский рыцарь, отплясывал на драгоценном столе энгу, а два главных управляющих знаменитой на весь мир оружейной фирмы ритмично отбивали себе ладони в такт и подбадривали меня выкриками.

Отстрелявшись, я вынул магазин из автомата, осмотрел его и спросил Гвиндо:

– Патроны в магазине в один ряд?

– Именно так, ваша милость, – отозвался он.