Гром гремит дважды. Капкан

Не похоже было, чтобы он меня узнал. Да и немудрено, учитывая грим. А моих способностей в рукопашных боях Юшенг вживую точно не видел никогда, так что — вряд ли сумел бы идентифицировать. Скорее уж «способный мальчик» было для него чем-то вроде коронной фразы.

Итак, вот он, стоит передо мной. Человек, ради которого я подписался на эти бои. И, судя по всему, хочет со мной драться. Н-да уж, ситуация… Попробуй догадайся, как тут правильно себя вести.

Словно почувствовав моё замешательство, Юшенг улыбнулся ещё шире:

— Не бойся, способный мальчик. Я уважаю правила «ямы». Здесь все дерутся только своими силами, никаких техник! Для тебя я не избранный. Забудь про Хуа. Забудь, кто я такой. Покажи мне, на что ты способен.

Зрители негромко роптали, им тоже было странно и непонятно. С одной стороны, хотелось увидеть, как отметелят негодяя Скорпиона, а с другой… С другой стороны, кто откажется поглядеть, как наполучает по заднице человек с самой верхушки клана Хуа. Люди любят лицезреть падение колоссов.

Рубашка Юшенга ярко-розовой сюрреалистичной птицей упорхнула с арены. А потом этот псих упал и принял упор лёжа, встав на кулаки.

— Ты ведь устал, способный мальчик, — сказал он. — А я хочу, чтобы всё было честно.

Я с неподдельным интересом следил за тем, как он отжимается — с немыслимой для обычного человека скоростью. Ну, хотя если этот человек целыми днями только и делает, что отрабатывает отжимания — тогда возможно. Однако Юшенг, насколько я знаю, предпочитает заполнять досуг иными развлечениями. Вот и сейчас от него исходят волны разнообразных «запахов». Возможно, он даже сам не отдаёт себе отчёта в том, чем и насколько сильно упорот.

Закончив отжимания, Юшенг вскочил, будто его дёрнули за ниточки, как марионетку. Может, и вправду использовал Паука, или что-то вроде. Сразу оказался в боевой стойке.

— Давай, Скорпион, — оскалился он и сверкнул безумными глазами. — Покажи, на что ты способен!

Играть уже смысла не имело. Спрашивать себя, как бы поступил Тао Хунг из Шужуаня, увидев перед собой едва ли не эквивалент премьер-министра, я посчитал излишним. И бросился в атаку.

Здесь моя скорость впечатления не произвела. Юшенг, не убирая улыбки с лица, легко отводил, блокировал удары. Сам пока не бил, он будто наслаждался моими атаками, купался в них, как в морских волнах.

— Мило, — сказал, когда я иссяк. — Если я правильно запомнил…

Теперь мне пришлось играть в обороне. Руки Юшенга вихрем мелькали передо мной, заставляя защищаться, отступать. Думать было особо некогда, но всё же одна мыслишка в голове мелькнула и закрепилась, а за последующие секунды разрослась до колоссальных размеров.

Юшенг бил точно так же, как я его. Каждое его движение было копией моего. Он запомнил всю последовательность ударов, каждое усилие, каждую амплитуду… Да сейчас же, ага, запомнил он! Псих попросту соврал. Это явно какая-то техника, вот и всё. А раз он себе позволяет такое, то…

Великая Стена

Момент я подгадал идеальный. Со стороны ничего нельзя было заметить, слишком близко мы стояли друг к другу, слишком быстро двигался Юшенг. И когда его кулак в кровь разбился о невидимую преграду, только я заметил, как по лицу психопата скользнула изумлённая гримаса — тут же, впрочем, сменившаяся выражением идиотического восторга.

Я отменил технику мгновенно.

Какого хрена я делаю?! Как это существо отреагирует, если я его урою на глазах у зрителей? Мне его расположение нужно, а не ещё один повод меня ненавидеть.

Я выполнил неуклюжую контратаку и получил кулаком в лицо.

Искры из глаз.

Лежу на песке.

Юшенг склонился надо мной. Теперь он выглядел заботливым.

— Не умирай, способный мальчик, — прошептал он, и его шёпот, наполненный беспокойством, я услышал даже сквозь шум толпы. — Не умирай, пожалуйста! Нам ещё нужно поговорить. Мы хотим с тобой поговорить. Мы оба этого хотим, ведь правда?

Глава 31. За встречу

Вокруг победителей вечно крутится мир. На них смотрят с восхищением и ненавистью, перед ними распахивают двери, за каждым их шагом внимательно следят десятки, сотни, тысячи глаз. А вот проигравших не замечает никто.

Проигравший, раздавленный своим поражением, еле волочит ноги. Он идёт в темноте, потому что свет всех софитов направлен на победителя. Но софиты включают другие люди, и рано или поздно свет погаснет. А преимущество останется у того, кто умеет ходить во тьме. Незамеченным.

Я ушёл с арены не проигравшим и не победителем. Джейсона я, безусловно, урыл, тут двух мнений быть не могло. А Юшенг так же категорично уделал меня. Но если победа над Джейсоном, при всей той буре эмоций, которую она вызвала в зрителях, была делом тривиальным, то сам по себе бой с Юшенгом — это было уже нечто фантастическое. Сам факт того, что я какое-то время с ним дрался, добавлял мне ореол легенды. И каждый борец, может, даже каждый зритель в зале сейчас думал об одном: «А как бы я поступил? Старался бы драться изо всех сил, или предпочёл бы лечь как можно быстрее? Лечь — и остаться в живых? Ведь клан Хуа не терпит унижений».