Гром гремит дважды. Капкан

Так ничего и не придумав, я молча подошёл к шкафчику, взял полотенце и отправился в душевую.

***

— Хорошая работа. — «Иван Михайлович» закурил сигарету, сидя на том же месте, где утром. И та же красная олимпийка была на нём. — Можешь сесть.

Я опустился на расшатанный стул. Подумав о том, что под кем-нибудь вроде Демона он запросто мог бы и развалиться. «Иван Михайлович» курил, используя кубок вместо пепельницы, и изучал меня взглядом.

Пауза затягивалась. Я прикинул, что мог бы сказать на моём месте реальный подросток из трущоб, проведший свой первый бой в клановом учреждении, и выдал:

— А когда мне заплатят?

«Иван Михайлович» глазом не моргнул, он ждал этого вопроса. Мне удалось попасть в образ.

— Тебя только это интересует?

Я потупил взгляд.

— Ну… Как там Демон?

— М-м-м, Демон… Ничего особенного, просто потерял сознание. Башка поболит. Ничего в ней такого особо ценного нет, пройдёт.

— Он ведь вернётся на бои?

— Куда он денется. Демон поступил сюда отрабатывать должок перед кланом. И ему ещё не меньше года осталось. Если бы ты его убил или покалечил — долг достался бы тебе. Это как наследство, когда помирает родственник. — «Иван Михайлович» засмеялся и стряхнул столбик пепла в кубок. — Я внимательно наблюдал за твоим поединком. Ты опытный боец, Тао. До Демона не сразу дошло, что в танце ведёт не он.

Что-то он темнил. Будто ждал от меня чего-то, не то решал, стоит ли мне о чём-то говорить. В конце концов, решив не отступать от роли прямолинейного и не самого смышлёного подростка, я спросил:

— Что-то не так?

— Нет, всё пока замечательно. Пока! — строго сказал «Иван Михайлович» и бросил окурок в кубок. — В роли Скорпиона ты много не заработаешь, сразу говорю. Либо будешь иногда появляться, чтобы зрители спускали на тебя всех собак, либо сменишь имидж.

— Да, тот мужик в водолазке так и сказал, — кивнул я. — Типа, перешёл на сторону света — как-то так.

— Того мужика в водолазке зовут господин Вужоу, Запомни, и чтоб других слов в его адрес я от тебя не слышал! Он прав, публика любит, когда злодей переходит на сторону света, враг становится другом. Но это будет твоя звёздная минута. А как дела пойдут дальше — никто не знает.

— Так и чего мне делать? — Теперь я уже искренне не понимал, что от меня нужно «Ивану Михайловичу».

— Ну… Скажу откровенно. Ты настоящий боец, и было бы глупо гробить свою жизнь в этом балагане. Я могу замолвить за тебя словечко кое-кому, и возможно — я сказал, «возможно»! — на тебя обратит внимание клан Хуа.

Я помолчал, изображая потрясение от одной только мысли, что такое ничтожество, как я, может заинтересовать всемогущую организацию, идентичную правительству, а во многих отношениях и превосходящую его.

Пацану этого было больше, чем достаточно, чтобы начать прыгать от радости. Но мент внутри меня скептически кривился. Да каким бы никчёмным ни был боец, на нём можно зарабатывать и зарабатывать, особенно если он побеждает. А что толку отдать его Хуа? Хотя, возможно, благодарность Юшенга стоит дороже денег. Я ж не знаю, как у них тут всё устроено.

— Круто, — выдавил я. — Реально… круто.

«Иван Михайлович» (он так и не представился, сказал только, как зовут его коллегу в чёрной водолазке) грустно усмехнулся.

— Не так уж круто, если хочешь знать. Будешь работать на улицах. Да, это безопаснее, чем в Шужуане. Например, тюрьмы можно не бояться. Но улица есть улица. И плохие бойцы там выживают куда чаще, чем хорошие. Сообразишь, почему?

— Угу. Слабых бьют, как придётся, а сильных — до смерти. Учитель так говорил.

— Не дурак был твой учитель. Так что решишь?

— А что тут решать? — вытаращился я на «Ивана Михайловича».

— Ясно, — вздохнул он. — Тогда я поговорю, с кем нужно. В следующую пятницу в то же время приходи на бой. Возможно, это будет твой последний бой. Мы подберём соперника, который поможет раскрыться твоему потенциалу. Никакого сценария. Ты либо победишь, либо сдохнешь. Всё, свободен.

Я вскочил, дёрнулся к двери, но заставил себя замереть. Пацан из трущоб. Который пришёл сюда не за обещаниями сладкой жизни.

— А деньги?

— Ах, да, — поморщился «Иван Михайлович» и полез во внутренний карман олимпийки. — Деньги…

Он явно был из тех «начальников», которые стараются заставить подчинённых стесняться, даже стыдиться получать заработанные деньги. Мне и вправду было немного неудобно разорять на пятисотку этого нищеброда-физрука. Если бы он знал, какая сумма лежит на моих счетах, его бы удар хватил в ту же секунду.

— Держи. — «Иван Михайлович» швырнул на стол пять измятых бумажек. — Потрать с умом. Не торчишь, надеюсь?

— Не, — мотнул я головой, ловко спрятав в карман джинсов заработанное. — Не дурак.

— Ну, наслаждайся пока.

Смысл мрачного напутствия дошёл до меня лишь за дверью. «Иван Михайлович» прекрасно знал о таблетках и о том, что меня на них подсадят сразу, как только возьмут в клан.

Глава 28. Я — лучше!