Гринвуд

Большая ее часть была влита в дыру. Профессор вздохнул, взял долото, молоток и принялся выбивать носовую кость из лица лежавшего на соседнем столе гренадера. Вместе с кожей и хрящом она перекочевала в дыру и утонула в желтой жидкости. Туда же отправились глаза второго мертвеца. Последний штрих. Профессор взял длинную деревянную палочку и поджег от горелки.

— Ну, с богом. Ой! Что ж это я! — Он тряхнул головой и сунул огонек в дыру.

Жидкость загорелась неестественно темным красным. Огонь совершенно не трогал кожу. Всплыла носовая кость, появились глаза — не такие желтые, как до этого. Кость начала разрастаться и вскоре соединилась с черепом, но красный огонь так и продолжал плясать, пока не срослась кожа, оставив светло-розовые шрамы. Теперь продолжали гореть только глаза.

— Ну что профессор, — доктор открыл дверь и застыл, — утолили… свой интерес?.. — механически договорил он, таращась на горящие глаза там, где должна была быть дыра. — Что здесь происходит?

— Процесс лечения.

— Больше похоже на магию! — Доктор заметил изуродованные трупы гренадеров и еще больше разозлился. — Да кто, черт раздери, вы такой?

— Профессор алхимии и медицины Жером Блан. И, как известно, доктор, алхимия в Союзе разрешена. Тем более — личному врачу министра промышленности.

— Разберемся! — ответил доктор дежурной фразой ведьмоловов.

— О, смотрите. — Профессор пальцем указал на Стюарта.

Тот задергался, закрыл глаза. Через секунду рывком сел.

— Где он? — спросил демон, морщась от сильной головной боли.

— Не знаю, о ком вы, дорогой Энтони, но кое-кто здесь видел слишком много и хочет улизнуть! — Профессор вновь указал пальцем, только теперь на пятящегося к двери доктора.

Одержимый огляделся, увидел возле себя миску с пеплом и несколькими скальпелями, потянул один. Доктор бросился прочь. Скальпель с хрустом догнал затылок прежде, чем док схватился за дверную ручку.

— Как всегда неподражаемы, мой дорогой. Теперь… не могли бы убрать тело на ваше место? Я сегодня и так слишком много трудился.

— Это верно, док. Последнее, что я помню, — полыхнувший огнем револьвер. Сколько было пуль? Три-четыре?

— Девять, мой дорогой.

— Вот тварь! Вы не поверите, док, я нашел настоящего мага. Здесь, в академии.

— Как я понимаю, теперь станете еще сильнее?

— После того, как поймаю.

— Увы, мне ничего не известно, но там лежит какой-то раненый адъютант.

— Спасибо за подсказку, док.

— Еще одно, Энтони, пожалуй, нужно убрать и санитаров, только пускай сначала упакуют и занесут мои вещи.

— Ух ты, вы молоко демона сварили? — Стюарт схватил колбу с желтой жидкостью и жадно присосался.

— Благодаря вам, мой дорогой.

— То время, что вы тыкали меня иголками и выпытывали демонические секреты, явно не прошло даром.

Глава 31

— Просыпайся, Лиам.

— А?

— Уже день.

— Уснул в седле?

— Ага, наложил на тебя заклинание равновесия.

— Что-то ты слишком щедрый сегодня. А как же экономия? И почему едем через луга?

— Во-первых, меня ненадолго пустили в Феерию, заправился под завязку в храме Месяца. Столько магии не удержать, вот и трачу. Во-вторых, едем по дороге, я это чувствую.

— Понятия не имею, что ты чувствуешь, но это обычный луг. Раньше здесь поле было, судя по колосьям, возможно, и с дорогой, но сейчас это луг. Мы едем в никуда.

— Мы едем к воде, — заявил Дуги. — Не помешает помыться и отдохнуть.

— Еще не помешает пожрать.

— Пока помоешься, что-нибудь поймаю.

— Надеюсь, не мышку.

— Надейся.

— Хороший же будет отдых. Помыться в ледяной воде, съесть мышь и отдохнуть в чистом поле. А ничего, что на дворе осень? Или фэйри холода не чувствуют?

— Дурак ты, Лиам. Я что, зря заброшенную дорогу выбрал? Если так и поедем, попадем в пустую деревню.

— Ты, наверное, никогда не был в заброшенных деревнях, — хмыкнул Лиам.

— Я это говорил.

— Там одни развалины, разграбленные мародерами.

— Вряд ли утащили стены, а крышу можно кое-как подлатать. Для одной ночи хватит.

Деревня показалась через полчаса. Сразу на въезде посреди дороги из пожухлой травы торчало множество несгоревших костей. В былые времена здесь был огромный холм золы — все, что оставила от жителей деревни похоронная команда. Холм должен был предупреждать случайных путников об опасности. Правда, похоронные команды брали самое ценное — то, что можно было прокипятить и не бояться заразы. Пропивая добычу в городских кабаках, могильщики травили байки о том, что осталось, и некоторые отчаянные парни, наслушавшись рассказов, до сих пор бродили с повозками по мертвым местам, собирая остатки старого скарба.