Григорий Распутин. Жизнь старца и гибель империи

Через Пашу и Филиппа в высшие круги была внедрена идея канонизации Серафима Саровского. Своё видение юродивая передала архимандриту Серафиму (Чичагову), который и привез её в столицу. В своих воспоминаниях С.Ю. Витте отмечал: «На даче великого князя Петра Николаевича около Петергофа с Филиппом виделся и Иоанн Кронштадтский. По-видимому, там и родилась мысль о провозглашении старца Серафима Саровского святым. Об этом эпизоде мне рассказывал К.П. Победоносцев».

Среди множества петербургских юродивых выделялся странник Василий (Василий Филиппович Ткаченко), с редкими волосами, длинной бородой в виде мочалки, в тёмносинем подряснике, без шапки и обуви зимой и летом. В руках он всегда держал известный всему Санкт-Петербургу жезл (посох), увенчанный небольшим крестом и заострённый внизу. На посохе была надпись: «Сей посох дан страннику Василию его императорским величеством по резолюции в Петергофе»[87]. С собой он обычно носил небольшие брошюры с историей своих путешествий. Если Василию подавали милостыню, он её прятал за пазухой в специальную металлическую кружку.

Императрица Александра Фёдоровна и царевич Алексей

На фоне упомянутых предсказателей и целителей Григорий Ефимович смотрелся весьма респектабельно. Босиком он не ходил, по полу в припадках не катался и говорил понятные и в общем-то правильные вещи. А в атмосфере истерического страха и постоянного ожидания худшего, пронизывающих всё существование императорской семьи, он, как оказалось, ориентировался лучше всех.

Ничего не изменилось даже с рождением цесаревича. Тяжёлая болезнь мальчика только усугубила психологические проблемы как Александры Фёдоровны, так и Николая II. Радость от рождения сына оказалась недолгой, а скорбь стала нормой.

И Григория Ефимовича призвали к врачеванию. Парадоксально, но исцеления требовал не только несчастный ребёнок, страдающий от неизлечимой болезни, но и его мать, чьи душевные недуги стали проблемой всего большого государства. Распутина не сразу допустили до семьи и до наследника престола: между первой и второй встречей «старца» с Николаем и Александрой Фёдоровной прошёл год.

Относительно гипнотического воздействия Распутина на наследника престола и врачевание его тяжёлой болезни (гемофилии), существует несколько предположений.

Если говорить о природных способностях Григория Ефимовича к гипнозу, то стоит обратиться за ответом к исследованиям В.П. Рожнова, Ф.В. Басина и И.А. Аладжаловой, проводившихся в 1970-е годы в НИИ неврологии Академии медицинских наук.

Тогда учёные установили, что: «.. не всё в гипнозе связано с действием внушения, что он, напротив, сам по себе – качественное иное, особое, состояние, хотя и создающее для внушения исключительно благоприятный психофизиологический фон. <…> Таким образом, здесь гипнотическое состояние выступает как некий водораздел, как бы черта горизонта, отделяющая сознание и бессознательное. Тем самым гипноз, приобретая одновременно черты того и другого состояния, того и другого качества, являет собой нечто новое, не сопоставимое ни с тем, ни с другим, особый вид мозговой деятельности, исключительное психофизиологическое состояние, характерно преобладанием бессознательного над сознанием»[88].

Александра Фёдоровна у постели Алексея

Конкретно о Распутине профессор Рожнов писал следующее: «…способность Распутина быстро, как говорится, с первого взгляда проникать в мир внутренних, наиболее интимных переживаний людей истеро-невротического склада, как правило, хорошо податливых к мгновенному гипнозу, находит реальное объяснение в этих особенностях гипнотического состояния. В таком состоянии ведь и выступают на первый план бессознательные, вне гипноза не проявляющиеся в памяти переживания, а также скрываемые эмоции. Если к этому прибавить, что сам Распутин, очевидно, обладал ещё и умением самопогружаться в трансподобное сомнабулическое состояние, во время которого чрезвычайно обострялась его врождённая интуиция, то всё сказанное в значительной мере объясняет нам ту атмосферу преклонения и мистики, которая его окружала… Эта-то способность «видеть», «угадывать», «прозревать правду» и таким образом влиять на людей и создавала ловкому проходимцу славу, была одной из важных основ его успеха»[89].

По свидетельству директора петербургского Департамента полиции С.П. Белецкого, проверить которые мы, конечно, не можем, в 1914 году Распутин несколько раз ездил на Васильевский остров к известному в городе гипнотизёру Герасиму Папандато. Если ездил, то, очевидно, брал уроки гипноза. Так к способностям прибавились и знания.

С другой стороны, академик В.М. Бехтерев отмечал: «Всё, что известно о Распутине в этом отношении говорит за то, что его сила заключалась вовсе не в гипнотизме, а во властном характере его натуры и умении поставить себя сразу до фамильярности близко…»[90].