Грезы принцессы пустыни

– По-твоему, нам удастся устоять? К счастью, мы находимся вдали от шахты. Маловероятно, что нас заметят.

– У меня колотится сердце. Поверить не могу!

Можно начать сегодня же?

– У тебя действительно осталось так мало времени до того, как ты… твоя помолвка – дело решенное?

Он поднял фонарь, и Тахира невольно вспомнила их первую встречу у входа в шахту. Его волосы отливали золотом. Глаза – ярко-голубые! Опасный мужчина, решила она тогда. Но в долгие ночи, когда они работали вместе, она поняла, что в нем есть и другое. Он честный. Искренний. Иногда идет на нелепый риск, чтобы исполнить чье-то желание… ее желание! Тахира очень привязалась к нему.

– Тахира! – Кристофер осторожно смахнул пальцем слезу с ее щеки.

Она поймала его руку и поцеловала ладонь.

– Мне повезло. Мой… тот человек, которого нашел мне брат, не старый и не жестокий. Сестра говорит, что с радостью вышла бы за него сама. Он вдовец, и у него есть маленький ребенок – сын. Так что от меня даже не требуется рожать наследника. Кроме того, он живет… недалеко отсюда. Кристофер, трудно пожелать более подходящего и удобного жениха. И все же я не могу… просто не могу себя заставить с этим смириться.

Он заключил ее в объятия и крепко прижал к себе. Она положила голову ему на грудь и стала вдыхать идущий от него аромат: смесь лимонного мыла и особенного запаха, присущего только ему.

Вчера она слышала, как Гутриф хвастал Джаван, что скоро на шахте начнут добывать бирюзу. После рождения сына он обещал подарить жене ожерелье, сделанное из первой партии добытой бирюзы. Если бы ей удалось придумать, как украсть кусочек для Кристофера, она уберегла бы его от ненужного риска.

С другой стороны… Чем активнее она ему помогает, тем раньше его поиски закончатся и он уедет навсегда. В голову ей пришла еще одна мысль, и она замерла. Вполне вероятно, что он скоро придет во дворец, чтобы вернуть амулет. И узнает, кто она такая. А если он случайно проговорится, что они знакомы… Знакомы! Они давно уже не просто знакомы; их отношения охватывают гораздо больше. Тахира задрожала всем телом. Думать об этом невыносимо!

– Тахира!

Она заставила себя поднять глаза.

– Нет никакой надежды, что эта помолвка тоже ничем не закончится, как предыдущие?

По крайней мере, он не угадал, о чем она думает. Тахира слабо улыбнулась.

– Молния не бьет в одно место дважды. В последний раз я не… я ясно показала свое равнодушие, как и мой жених… – Она замялась. – Ту помолвку устроила его семья, – объяснила она, что было правдой, хотя она не вдавалась в подробности, чтобы не выдать себя. – В конце концов он решил пойти наперекор родителям.

«То, что я сделать не могу». Невысказанные слова повисли в воздухе, но они и так сказали на эту тему более чем достаточно.

– Может, начнем? – предложила Тахира. Она говорила бодро, скрывая то, что у нее на душе.

Время летело слишком быстро. Перестав копать, они сели, что вошло у них в привычку, чтобы поговорить. Тахира посмотрела на небо и вздохнула.

– Сегодня я должна уйти пораньше. Моя подруга волнуется. Фарах… Мою подругу зовут Фарах. – Первое имя, которое она назвала, кроме своего собственного.

Кристофер ответил на ее откровенность вопросительным взглядом:

– Значит, это Фарах дает тебе верблюда? То есть она знает, что ты убегаешь по ночам? Должно быть, она очень хорошая подруга, если ты доверяешь ей такую важную тайну.

– Лучше не бывает! Когда-то Фарах была моей рабыней, но мы с ней почти ровесницы, и я всегда считала ее скорее подругой. Мы стали еще ближе после того, как умерла моя мама. – Ее улыбка увяла. – Брат ревновал.

– Похоже, все дороги в истории твоей жизни ведут к брату, – мрачно подытожил Кристофер. – Что же произошло?

– Нам было бы лучше при нем держаться вдали друг от друга, но мы были детьми, а брат… ах, его мы считали всего лишь противным мальчишкой. Мы никогда не думали, что понесем наказание за то, что не принимаем его в свои игры. Но шли годы, мы все больше сближались, и Фарах… боюсь, она брала пример с меня и слишком откровенно показывала ему свою неприязнь. Вскоре брат уговорил отца выгнать ее… по ложному обвинению. – Тахира сжала кулаки. – Удивляться не приходится!

– Значит, твоя подруга радуется, когда помогает тебе и тем самым срывает планы твоего брата?

– Да. Но Фарах боится, что меня схватят. А я волнуюсь, что будет с ней, если это произойдет. С моей стороны было эгоистично не думать, что, вовлекая ее в свои планы, я и ее подвергаю риску.

– Она знает, что ты скоро выйдешь замуж?

– Сейчас знает. Она рада за меня. – Улыбка Тахиры была горькой, потому что Фарах искренне радовалась, что Тахира избавится от Гутрифа, пусть даже замужество Тахиры означает, что они с ней никогда больше не увидятся.

– Но ты не волнуйся: никто не знает ни о тебе, ни о наших встречах. Ты моя тайна, и только моя. – Вспыхнув, пораженная звуками собственного голоса, который придавал ее словам больше значения, чем она думала, Тахира поспешно накинула платок. – Мне пора. Не хочу еще больше огорчать Фарах.