Гретна-Грин

— Я его убью, — проскрипела она. — Если он еще жив, я до него доберусь, черт побери, и сама его убью.

Ангус посмотрел на бумаги в своей руке.

— Прочтите сначала то, что внизу, — горько произнесла Маргарет.

Он перенес свое внимание на письмо и стал читать.

«Ратерфорд Хаус Пиндл, Ланкашир

Любимая сестричка! Эту записку нам доставил Хьюго Тримптон. Он сказал, что ему строго-настрого было велено не передавать ее, пока ты не отправишься в дорогу. Прошу тебя, не возненавидь Эдварда.

С любовью. Твоя сестра Алисия Пеннипакер.»

Ангус оторвался от письма.

— Кто такой Хьюго Тримптон?

— Лучший друг моего брата.

— Ага, — прокомментировал он, и тут же начал читать другое письмо, написанное решительным мужским почерком.

«Поместье Тримптон, Ланкашир.

Моя дорогая Маргарет! С тяжелым сердцем пишу это письмо. К этому времени ты уже получила мое письмо о побеге в Гретна Грин. Если ты отреагируешь как обычно, то сейчас уже находишься в этом городе. Но меня там не будет. У меня нет и никогда не было намерения сбежать с кем-то в Гретна Грин. Просто завтра я выхожу из Ливерпуля в море в составе Королевского флота, и собираюсь за свое наследство купить себе офицерский чин.

Я знаю, что ты никогда не желала бы мне такой судьбы, но я уже взрослый человек. И как взрослый человек имею право выбрать для себя свое истинное призвание. Я всегда знал, что предназначен для военной карьеры — еще с тех пор, как играл со своими оловянными солдатиками, и всегда стремился служить своей стране. Искренне прошу простить мне мою двуличность, но я знал, что если ты узнаешь, то найдешь меня в Ливерпуле и попробуешь убедить меня вернуться домой. Такое прощание причинило бы боль нам обоим до конца наших дней. Как сама понимаешь — так будет лучше. С любовью. Твой брат Эдвард Пеннипакер.»

Ангус изучающее всматривался в лицо Маргарет.

— У Вас были какие-нибудь подозрения? — спокойно спросил он.

— Ни одного, — дрожащим голосом ответила она. — Как Вы думаете, совершила бы я эту безумную поездку, если бы знала, что он отправиться в Ливерпуль?

— Что Вы намерены делать теперь?

— Вернуться домой, конечно. Что я еще могу поделать? Он, наверное, уже на полпути к Америке.

Она явно преувеличивала, но Ангус считал, что она имеет полное право злиться. Он не знал, что еще можно сказать в такой ситуации, поэтому он просто потянулся через стол и поставил перед ней порцию пудинга.

— Попробуйте кусочек чанахана.

Маргарет посмотрела на еду, лежащую на тарелке.

— Вы хотите, чтобы я поела?

— Не могу придумать ничего лучшего. Вы же так и не коснулись своего хаггиса.

Она взялась за ложку.

— Я — ужасная сестра? Я — невыносимый человек?

— Конечно, нет.

— Какой же я человек, если он отправил меня в другой конец страны, в Гретна Грин, что бы самому сбежать от меня навсегда?

— Думаю, что просто, очень любящая сестра, — ответил Ангус, с удовольствием пробуя свой пудинг. — Черт побери, как вкусно. Вы должны попробовать хоть кусочек.

Маргарет опустила ложку в свою порцию, но так и не зачерпнула.

— Что Вы хотите этим сказать?

— Очевидно, что он очень Вас любит и не хотел болезненного расставания между вами. Ведь Вы бы просто так не сдались и без борьбы не отдали его флоту, если бы знали его истинные намерения.

Маргарет только собиралась все отрицать со словами: «Конечно, нет!», но вместо этого только вздохнула. Что толку объяснять или отрицать? Что сделано, то сделано, и с этим уже ничего не поделаешь. Она снова вздохнула, на этот раз громче, и подняла ложку ко рту. Если и было что-то, что она ненавидела всей душой, то это ситуации, в которых она уже ничего не могла поделать.

— Вы собираетесь есть свой пудинг, или это своеобразный научный эксперимент по балансированию ложки?

Маргарет изумленно уставилась на него и уже собиралась ответить, как к их столу подошел Джордж Маккалум.

— Нам нужно все поубирать и вымыть до утра, — сказал он. — Я не хочу вас выпроваживать, но жена очень настаивает, — при этом он заговорчески подмигнул Ангусу, — Вы же знаете, как это.

Ангус кивнул на Маргарет.

— Она еще не доела свой чанахан.

— Возьмите тарелку в свою комнату и там доешьте. Жаль, если пропадет такая отличная еда.

Ангус кивнул и поднялся со стула.

— Отличная идея. Ты готова идти, моя сладкая?

Ложка Маргарет выскользнула из ее пальцев и приземлилась в порции чанахана с глухим чавканьем. Он имел наглость назвать ее только что свой сладкой?

— Я… Я… Я…

— Она меня так сильно любит, — объяснил он Джорджу, — что иногда теряет дар речи.

В то время, как Маргарет от возмущения хватала ртом воздух, он пожал своими огромными плечами и продолжил:

— Ну что я еще могу сказать? Я полностью покорил ее.

Джордж весело рассмеялся, в то время как Маргарет что-то тихо бормотала.