Гретхен

Когда его шаги затихли, Гретхен вернулась в гостиную и усадила Магду с Пепи за уроки. Поскольку за время болезни они отвыкли самостоятельно делать домашние задания, пришлось им помогать. На дом было задано длиннющее упражнение по математике. Гретхен решила оптимизировать помощь и просто продиктовала им и само упражнение, и его решение. Так что обошлось без криков с обеих сторон и все остались довольны.

В скором времени вернулись и мама с папой и Гансиком. Магда тут же донесла Гансику о том, что натворил Пепи, посмевший посягнуть на его портфель.

– Взял и все вытряхнул! – сообщила она.

– Убью! – заорал Гансик и с неожиданной для его комплекции прытью кинулся проверять свое имущество.

Гретхен внимательно следила за тем, как он копается у себя в портфеле. Реакция Гансика на столь незначительное, в сущности, преступление малолетнего Пепи показалась ей несколько преувеличенной.

– Чего так возмущаться? – с наигранной беспечностью проговорила Гретхен. – Я все собрала и аккуратно положила назад!

Гансик оторвался от портфеля и как-то странно посмотрел на сестру.

– И черную тетрадь тоже положила на место, не беспокойся! – добавила она спокойным голосом.

Гансик вскочил, быстро застегнул портфель и закричал:

– Все, ухожу! Я больше не останусь здесь! Ни за что! Придурки!

Мама кинулась успокаивать Гансика, папа кинулся успокаивать Гансика, и даже Пепи кинулся к Гансику со словами:

– Я больше никогда не буду!

Но Гансик пошагал на выход.

– Хочу домой! Папа, уходим! Пошли! Ну пошли же! – повторял он как заведенный по дороге к дверям.

Папе уходить явно не хотелось, он с удовольствием посидел бы еще, но Гансик продолжал скулить, и папе пришлось тащиться за ним.

– Дурдом, а не жизнь! – пробормотал он на ходу себе под нос.

– Очень верное замечание! Можешь и погромче сказать! – не удержалась мама от язвительного комментария.

– Как будто это что-то изменит! – парировал папа.

Он быстро натянул пальто, замотал шею шарфом, взял Гансика за руку и ушел.

Мама пребывала в подавленном состоянии духа. Гретхен тоже. Пепи бродил как неприкаянный с виноватым видом. Когда Мари-Луиза вернулась с работы, Магда тут же доложила ей обстановку:

– Сначала все было очень весело и здорово, а потом вдруг все стало ужасно и совсем не весело. А почему, я так и не поняла!

– Такова жизнь, Магда! – только и ответила на это Мари-Луиза.

Глава шестая,

в которой Гретхен совершенно не оправдывает чужих надежд и чувствует себя брошенной и одинокой в минуту жизни, когда так нужно утешение или хотя бы добрый совет

Бывают в школе такие недели, когда учителя не слишком напрягаются и не торопятся давать новый материал. Если проболеть такую неделю, ничего страшного не происходит. Но неделя, которую Гретхен пропустила из-за гриппа, была совсем другого рода. По математике, по английскому, по латыни, по химии, по физике и прочим важным предметам учителя просто завалили их класс новым материалом – прямо как с цепи сорвались! Гретхен, которой меньше всего хотелось лишиться своего среднего балла, составлявшего как-никак четыре с плюсом, километрами списывала пропущенные темы из тетрадей своих одноклассников, ругаясь при этом, как последний таксист, безнадежно застрявший в пробке, потому что содержание многих конспектов местами было совершенно загадочное. Объяснялось это очень просто: дело шло к экзаменам, и отличники не готовы были делиться с Гретхен своими тетрадями, а конспекты друзей-приятелей, которые с радостью поделились с ней, оставляли желать лучшего. Взять хотя бы тетрадь по математике Флориана Кальба – это вообще было нечто! Среди правильно переписанных заданий и правильных решений стадами гуляли совершенно дикие цифры и комбинации. Что-то у него было криво-косо накарябано, что-то зачеркнуто-перечеркнуто, что-то приписано сверху – разобраться с этой кашей Гретхен не могла. Даже в чем смысл задания, понять в некоторых случаях не получалось! Пришлось звонить Флориану. Он стал уверять, что все примеры у него решены идеально, просто половину он считал в голове и не записывал. Поэтому-то Гретхен и не разобраться. Но он готов все устно объяснить, если она к нему придет.

– Нет, давай ты ко мне, – предложила Гретхен. – Я еще плохо себя чувствую.

– А ты одна? – поинтересовался Флориан.

– Нет, Мари-Луиза как раз пришла с малышней домой, – призналась Гретхен.

Флориан приходить отказался, сославшись на то, что от Магды с Пепи много шума и в такой обстановке работать, дескать, невозможно.

– Тогда давай в Ваксельбергере» встретимся, – сказала Гретхен.