Грета Гарбо. Исповедь падшего ангела

Как-то Грабо призналась Битону: «Люди слишком часто использовали меня в своих целях, столько раз они делали мне больно, выкидывали такое, чего я от них никогда не ожидала. Я знала стольких мошенников, которые хотели использовать меня в своих интересах, и им это удавалось, и хотя они повергали меня в ужас… я до сих пор не могу поверить, что это дурные люди». Но кто был в этом ряду обидчиков – актриса не упомянула, да, впрочем, им это и не нужно было; актриса и фотограф долгие годы прекрасно понимали друг друга. А вот, как мы видим, и Мерседес де Акоста словно бы вторит Сесилю Битону: «Это просто несправедливо – что это прелестнейшее создание эксплуатируют бессовестным образом, а она сама этого не понимает. В своей наивности она подобна ребенку, и поэтому ее всегда эксплуатируют».

…Это «прелестнейшее создание», эта «величайшая чародейка нашего времени», загадочная женщина, расположения которой добивались самые богатые и влиятельные люди, еще жива в памяти тех, кто «родом из ХХ века».

Глава 19 Мистерии с папарацци. «Она видит себя среди богинь»

Общеизвестна «любовь» людей сцены, людей искусства к журналистам и папарацци. Но у Греты Гарбо всегда были с ними особые отношения, граничащие с фобией. «Я поражаюсь, как все эти кошмарные выходки прессы и гангстеров от кино не сделали из нее нервнобольную», – заметил как-то Сесиль.

Едва обретя известность, актриса стала жертвой для всевозможных охочих до сенсаций писак и фоторепортеров. А так как само появление в кадре Гарбо было сенсацией, то ее появления ждали с особым тщанием всегда и везде.

Вот, к примеру, не успела она прибыть во Францию – как местная пресса ехидно сообщила: Гарбо одета в «шерстяное пальто, бесформенные брюки и нечто, напоминающее домашние шлепанцы». Когда же к ним приблизился фотограф, Гарбо, путешествующая с Джорджем Шлее, мгновенно схватила шляпу спутника, чтобы прикрыть лицо. Увы, ликующий фотограф запечатлел испуганные лица любовников.

Досужая пресса всегда преследовала свою добычу по пятам. Журналистка Генриетта Пьеро, чье имя так и кануло бы в безвестность, если б не ее профессиональная страсть, ходила за Гарбо на протяжении нескольких дней. Эта пишущая дама сумела подготовить репортаж для «Элль» о пребывании звездной гостьи в их краях. При том, что ей пришлось разыграть целый спектакль. Вот она демонстрирует краски, представляясь художницей; в другой раз, прикинувшись поклонницей, бродит по пятам, выклянчивая снимок; в третий – взбирается на дерево, чтобы фотографировать без опаски… Кроме того, журналистка поселяется в том же отеле, что и Гарбо, и, подкупив горничную, вытягивает из нее информацию: звезда ежедневно отправляется в термы для принятия ванн, звезда любит порядок, звезда не читает, не курит и не разговаривает, она всегда одевается в одно и то же, никогда не пользуется лифтом и постоянно сидит на вегетарианской диете – лимоны с сахаром… Настойчивой Генриетте даже удалось сделать несколько снимков: на них Гарбо чаще всего успевает прикрыть лицо рукой или повернуть голову в сторону. Впрочем, благодаря встрече с другим фотографом, которому, в отличие от нее, повезло больше (ранее он успел сделать удачный снимок), они удвоили напор преследования и в результате были вознаграждены: им удалось сделать пару удачных снимков.

А вот другая страна, другие обычаи и… такие же жаждущие приобщиться к чужой «звездности» акулы пера.

«Харрисоны побывали в гостях на яхте Шлее, и Лилли пришла в ужас, увидев своими глазами, как досужие представители прессы держат судно под постоянным прицелом…» Это был тот случай, когда Грета гостила в Англии и Харрисон пригласил ее на борт яхты Дейзи Феллоуз, чтобы она познакомилась с Виндзорами. «Лилли заметила, что, когда они с Гарбо спустились на берег, та заметно съежилась. Фотографы напирали со всех сторон, отчего воинственно настроенный Харрисон был вынужден врезать первому попавшемуся». Оказавшись на вилле, Гарбо почувствовала себя в относительной безопасности (защищенная от орд папарацци высоким забором). Внимание прессы вылилось в многочисленные заголовки и статьи. 16 августа «Нью-Йорк таймс» опубликовала фотографию Гарбо с косынкой на голове и в темных очках, садящуюся в моторную лодку в Портофино. Подпись под картинкой гласила: «Беглая знаменитость». Была опубликована масса всяческих материалов, причем порой довольно язвительных. «Эпока» писала: «У нее печальное лицо, обиженно поджатые губы и тощие ноги». В «Темпо» начали за здравие, а кончили за упокой: «Лицо актрисы, на протяжении двух поколений заставлявшее зрителей замирать от восторга, еще не до конца утратило свою свежесть». «Эуропео» замечала: «Она еще более-менее стройная, хотя слегка раздалась в бедрах…»

Журналисты… А то могут и прямо в лоб спросить при первом удобном и неудобном случае: «Вы влюблены? Вы собираетесь замуж? За кого? Когда?» И пока ее глаза наполняются слезами и яростью, ее голос умоляет: «Будьте добры, оставьте меня в покое… я устала…»