Грешница и кающаяся. Часть II

— Ах, какая зловещая угроза! — насмешливо сказал обер-инспектор.— Она, конечно, заслуживает полного доверия, равно как и субъект, от которого она исходит. И, тем не менее, я не должен забывать о своих обязанностях и не могу позволить снова обмануть себя, как это уже было однажды. Я совершил ошибку и теперь без колебаний намерен ее исправить!

— Вы погубите себя и меня!

Д'Эпервье пожал плечами.

— У вас еще есть время решиться и принять меры! — сказал он холодно.

— Послушайте! — воскликнул Шлеве.— Ваша торопливость ни к чему не приведет, она бессмысленна! Вы полагаете, что Фукс все еще находится в Ангулемском дворце?

Только теперь д'Эпервье понял, что совершил непростительную ошибку, не окружив предварительно дворец надежной охраной. Конечно, это было бы непросто сделать, и потом он ведь не знал, что его слежка обнаружена.

— Вы хотите,— продолжал Шлеве, видя, что его слова произвели ожидаемое впечатление,— вы хотите арестовать Фукса во дворце, но при этом забываете, что, пока мы тут с вами разговариваем, он давно уже находится в другом надежном месте. Вы ничего не достигли бы посредством ваших розысков, а только навлекли бы на себя двойное несчастье и погибли бы безвозвратно!

— Хотя я и сознаю, что вы правы, хотелось бы знать, в чем именно заключается это двойное несчастье! — спросил обер-инспектор несколько обескураженно, видя, что его обвели вокруг пальца.— Вы подразумеваете долю моей вины в бегстве этого каторжника? Полагаю все-таки, что не я главный виновник…

— Это так, достойный господин д'Эпервье, без сомнения, вина ваша есть и немалая. Но не забывайте, что вам еще грозит месть человека, не знающего, что такое страх, и поклявшегося убить вас, если вы вздумаете его выдать. Он страшный человек и исполнит свою угрозу, чего бы это ему ни стоило. И я, чтоб вы знали, нахожусь в такой же опасности, в таком же положении, как и вы, поэтому можете судить о намерении, которое привело меня сюда!…

— Но ведь вы и теперь помогали преступнику, предоставляя ему убежище, не так ли?

— Боже мой, что же мне оставалось делать? Я самый несчастный человек на свете, потому что этот проклятый каторжник вымогает у меня деньги и заставляет делать все, что он захочет, а при малейшем моем несогласии грозит передать вас, достойный господин д'Эпервье, и меня в руки правосудия. Этому висельнику ничего не стоит так и сделать, чувство благодарности ему неведомо. И пока мне не удастся освободиться из когтей этого негодяя, я несчастнейший человек в мире!

Этот монолог барон произнес с таким неподдельным страхом и так трогательно, что д'Эпервье не мог не поверить его рассказу, тем более что слова барона звучали вполне убедительно…

— Так вы прятали преступника и помогали ему потому только, что боялись его мести?

— Конечно, господин д'Эпервье! — вскричал Шлеве, прижимая руку к груди и этим желая придать больше искренности своим словам.— Я пришел сюда только для того, чтобы спросить у вас совета, каким образом мы можем освободиться от этого страшного человека! Я глубоко раскаиваюсь в своем простодушии, но это случилось только однажды, и нам остается заключить меж собой союз, чтобы по возможности обезвредить этого человека.

— Вы знаете, куда он отправился?

— Нет, дорогой д'Эпервье, у меня не было времени узнать это, я очень торопился сюда, к вам, чтобы предупредить ужасные последствия вашей горячности. Представляете, если бы нас обоих подвергли аресту?… Об этом даже подумать страшно!… И все из-за вашего несвоевременного вмешательства! Дайте мне руку и обещайте, что не откажете мне в помощи и содействий против этого негодяя, дайте честное слово, что отныне мы будем действовать сообща!

Голос Шлеве прерывался, он весь дрожал от возбуждения.

— Охотно! — сказал доверчивый господин д'Эпервье, подавая барону руку.— Я не знал истинного положения дел. Но теперь вы мне все объяснили и я верю, что ваши опасения вполне обоснованы. Мы действительно должны объединить наши усилия. Вы составили уже какой-нибудь план?

— По дороге сюда мне пришла в голову одна мысль… Перед тем, как ехать к вам, я все-таки успел шепнуть графине Понинской, чтобы она выведала у Фукса, куда он намерен отправиться.

— Графиня тоже знакома с этим негодяем? — спросил удивленный господин д'Эпервье.

— Мне кажется, я вам уже однажды говорил об этом… Здесь замешана семейная тайна… Этот Фукс раньше был порядочным человеком, канцелярским чиновником, с того времени графиня и знает его.

— И вы полагаете, что он сказал красавице-графине, куда собирается?

— Не сомневаюсь! Но чтобы добраться до него, мы должны быть очень осторожны и не спугнуть его снова; вы представить себе не можете, как опасен, мстителен и хитер этот Фукс!…

— Охотно верю, но мне он все-таки не внушает такого страха, как вам.

— Тем лучше! Авось, нам удастся перехитрить его, и тогда он окажется в наших руках. Но надо бы посоветоваться с графиней. Не отправиться ли нам завтра вечером в Ангулемский дворец, дорогой д'Эпервье?

— В Ангулемский дворец? — повторил обер-инспектор, не столько удивленный, сколько обрадованный.