Грешница

Это было безумием. Но что еще он мог сказать? Кора вцепилась в его ладони. Ее руки дрожали так сильно, что дрожь передалась и ему. Она зажмурилась.

– Скажите мне, что вы видите, госпожа Бендер. Что в подвале? Кто там, внизу?

Она описала ему комнату, погруженную в мерцающий свет. Бар у левой стены, множество бутылок на полках, за ними – зеркало. В противоположном углу – музыкальные инструменты и усилитель на возвышении. Звучала «Song of Tiger». И Кора под нее танцевала. Одна в центре комнаты. Справа у стены стоял диван, рядом с ним – низенький столик, на нем – пепельница.

«Song of Tiger»! Безумная песня, безумный танец. Затем Франки отбросил палочки, подошел к дивану и сел рядом с девушкой. Джонни поставил кассету, и в комнате снова загрохотала песня, отражаясь от стен. Тигр направился к бару. Ему опять не повезло, но его это, похоже, не волновало.

Кора все еще танцевала. Уже не одна. Джонни обнимал ее, целовал. Это было словно во сне. Даже тогда, когда он запустил руку ей под юбку. Она наслаждалась его прикосновениями. И на этот раз не для Магдалины, а только для себя самой. Нельзя вечно жить за двоих.

В какой-то момент они очутились на полу. Джонни раздевал ее. Все было хорошо. Франки сидел на диване, не обращая на них внимания. Он разговаривал с девушкой. Тигр стоял у бара и резал на куски лимон, посыпая тыльную сторону ладони белым порошком. Затем облизал ладонь, запил прозрачной жидкостью из небольшого стакана и откусил лимон. Повторил процедуру трижды. Потом опустил руку в карман и произнес:

– Я кое-что принес. Немного «снежка». Сейчас нам станет уютнее.

Рудольф Гровиан слушал ее, крепко держа за руки, сжимая их в надежде на то, что она это чувствует. Кора продолжала лежать на полу. Франки и девушка наблюдали за тем, как Джонни ее любит. Подошел Тигр. И тоже захотел свою долю.

– Подвинься, Бёкки, – произнес он.

Джонни не стал ему возражать. А девушка сказала:

– Дай ей немного, это расслабляет.

Последовало еще несколько разборчивых фраз:

– Что это ты делаешь? Я не хочу. Никакого кокаина! Убери это!

Затем послышалось бормотание, нечеткие слова. И вдруг Кора резко повернула голову в сторону. Ее голос звучал отрывисто, дыхание сбилось.

– Что ты делаешь? Немедленно прекрати! Ты что, ненормальный? Отпусти ее, черт тебя побери! Немедленно отпусти ее!

И вдруг все ее тело вздрогнуло. Она закричала:

– Нет! Прекрати. Немедленно!

Крик перешел в причитания. Кора мотала головой из стороны в сторону, ее глаза были широко открыты. Она посмотрела на Рудольфа, но полицейский готов был поклясться, что она его не видит.

– Не бей! Прекрати, ты же убьешь ее! Прекратите! Перестаньте, свиньи! Отпустите меня! Отпустите!

Это он уже слышал. Немного в другой редакции, но примерно так он себе это и представлял. И, несмотря на это, Рудольф был не готов к тому, что произошло дальше. Кора с поразительной силой вырвалась, освободила руки и вскочила. Все произошло настолько быстро, что он не успел отреагировать. Сжав правую руку в кулак, Кора ударила его в шею. При этом она хрипло выкрикивала:

– Я сломаю тебе хребет, свинья! Вспорю тебе шею! Перережу горло!

Она перечисляла точки, отмеченные в отчете судебно-медицинской экспертизы, и после каждой фразы наносила удар. Один, два, три, прежде чем он сумел поймать ее запястье. И едва Рудольф сжал ее правую руку, как она ударила его кулаком левой. Прошло несколько секунд, прежде чем он схватил и левую и наконец поднялся.

Держа Кору на расстоянии вытянутой руки, Рудольф встряхнул ее и закричал:

– Госпожа Бендер! Прекратите, госпожа Бендер!

Две секунды она стояла напротив, глядя на него с недоумением. Потом пробормотала что-то неразборчивое – и рухнула на пол.

Профессор Бурте даже не пытался скрывать свой гнев. Сотрудник уголовной полиции во второй раз доводил своими вопросами до обморока психически больную пациентку. А ведь он предупреждал! Профессору оставалось лишь покачать головой и поинтересоваться:

– Что вы о себе возомнили? Разве я не дал вам понять, что вы не можете обращаться с госпожой Бендер, как с обычной преступницей? Больше вы с ней разговаривать не будете! Неужели вы не понимаете, что ее попытка суицида лишь следствие вашей дурацкой техники ведения допросов?

Рудольф Гровиан не стал оправдываться. Они уже выяснили, что он ни слова не сказал ей о смерти отца. Кору Бендер поспешно увезли на обследование: она все еще была без сознания. Видит бог, Рудольф готов был отдать все что угодно за то, чтобы последних тридцати минут, проведенных с ней, не было. Он уже и сам не понимал, как мог повести себя настолько глупо.

– Я выведу вас обратно.

Ошибочка! Это не так уж просто. Он старался. Несколько минут хлопал ее по щекам, звал по имени, брызгал в лицо холодной водой. И все это время думал об одном: если бы у нее в руке был нож…