Грешник. Моя навеки

— Все будет хорошо, — почти шепотом говорит он и снова целует меня в лоб. — Обязательно будет. Не расстраивайся.

О такой жизни я никогда не мечтала. Затрудняюсь понять, почему все это происходит со мной. Я никому ничего плохого не делала, но, куда ни сделаю шаг, везде найдутся враги, о которых я узнаю самой последней. И за что мне все это?

Автомобиль Тимура останавливается у ворот нашего дома. Дверь захлопывается — Захаров покидает салон, оставляя нас наедине.

Лариса Петровна не знает, что Алла с Сашей втихаря ушли, не сообщив ей. Она спит, не догадываясь, что произошло сегодня. Что ее старшая дочь в больнице и что потеряла своего малыша. Которого так ждала два года.

— Маме ничего рассказывать не нужно. Только не сегодня, Лер, пожалуйста. Я уеду через час-полтора. Завтра Алла приедет к вам. Она обещала. И вы вдвоем объясните маме ситуацию. Пусть не волнуется. Ты умеешь все аккуратно раскладывать по полкам. Уверен, ты справишься. Хорошо?

— Всю ответственность за здоровье матери оставляешь мне? Это жестко, Рамиль. Я боюсь за нее.

— Ничего с ней не случится. Я не смогу уйти, увидев боль в ее глазах. Разочарование во мне. Понимаешь? Ты обо мне тоже подумай. И сама сильно не волнуйся за меня. Ты же мне веришь, верно?

— Верю, — шепчу, слегка приподнимаясь и касаясь губами шеи мужа. Он протяжно вздыхает, откидываясь на спинку сиденья, смотрит перед собой. — Домой нужно подняться так, чтобы Лариса Петровна не проснулась. Иначе будет про девчонок расспрашивать. А я врать совсем не люблю. И не очень-то умею.

Рамиль кивает. Я выхожу из машины, Тимур же берет сына на руки. Он уже большой мальчик, а мужу нельзя... Он и так в больнице скривился от боли, когда Сашку поднял.

Машина Макса тормозит за нашей. Еще по дороге Рам позвонил ему, чтобы тоже приехал. Рамиль сказал, что надо обсудить некоторые детали по работе. Ведь он долгое время не выйдет на связь. Не сможет.

Заходим в дом бесшумно. Захаров укладывает малыша в кровать, сам же спускается вниз, сообщив Рамилю, что ждет его.

Муж садится на диван и какое-то время смотрит перед собой. Я не нахожу слов, чтобы высказаться. И прощения попросить хочется. За то, что так сильно накосячила, сделала невнимательный шаг. И вот, расплачиваемся.

— Рамиль .. — тихо зову его, присаживаясь рядом. — Рамиль, я...

— Надо принять душ, — резко обрывает он меня. — Не хочешь составить мне компанию?

— Ты сейчас шутишь? — распахиваю глаза от удивления, нервно кусая нижнюю губу.

— Нет. Буду скучать, конечно. Но хотя бы сейчас могу прикоснуться к тебе? — выгибает бровь, пытаясь снять с себя рубашку.

— Подожди... Я сама, — дрожащими пальцами стараюсь расстегнуть пуговицы. Не понимаю, что со мной происходит. Будто впервые с этим мужчиной в душ отправляюсь. Как ребенок, честное слово.

Рамиль берет меня за руку и тянет за собой в ванную. Стягивает с меня одежду и жадно разглядывает со всех сторон. Гладит ладонью чуть выпуклый живот. По позвоночнику пробегают мурашки, когда он опускается на колени и целует в пупок.

— Рамиль...

— Чш-ш-ш, — он поднимается. Приложив указательный палец к моим губам, просит промолчать. Включает воду.

Муж впивается в мои губы, целует так, что воздуха становится катастрофически мало. Терзает мой рот. Его рука оказывается на моем затылке, слегка сжимает. Не дает возможности обернуться, хотя бы отдышаться. Он действует так, будто это наша последняя близость. Будто больше никогда меня не увидит, не поцелует, не прикоснется. От этих мыслей опять же становится больно.

Я обвиваю сильную шею руками, утыкаюсь носом в грудь мужа. Глажу плечи, впиваюсь в кожу ногтями. Мне хочется его рядом всегда. Хочется, чтобы все эти проблемы решились. Чтобы мы жили спокойно, без врагов. Долго и счастливо...

— Нет никакого выхода, да? Все настолько хреново? — спрашиваю севшим голосом, скользя рукой ниже пояса мужа. — Рамиль, я не смогу без тебя.

— Считай, что я еду в командировку, — вздыхает он, когда я целую его в губы.

Мы стоим под водой абсолютно обнаженные. Смотрю в глаза мужа, не веря, что, возможно, это действительно наша последняя близость. Судя по поведению Рамиля, его ждет немалый срок.

— Командировка не длится годы. Как я все объясню Саше? И... Ты обещал быть рядом, когда я дочь рожать буду. А ты опять...

— Не горю желанием, поверь, — снова улыбается он.

— Рамиль, — обхватываю его лицо руками. — Все из-за меня, осознаю. Я не хотела... Прости меня, пожалуйста...

Он резко замирает, поджимает губы. Даже хмурится. Провожу пальцами по шраму в его груди, чувствуя подступающие к глазам слезы.

— Даже не смей плакать, — жестко бросает муж, сжимая мой подбородок. Заставляет смотреть ему в лицо. — Не смей, слышишь? Я для чего в твоей жизни? Не ты ли когда-то говорила, что каждый имеет второй шанс? Не ты ли говорила, что каждый может ошибиться? Ты разве не человек? К тебе это не относится? Никогда не вини себя ни в чем! Чтобы больше не слышал от тебя таких слов. Понятно тебе?