Грешник. Моя навеки

Рамиль выходит из ванной первым. Мы провели тут почти полчаса. Пришлось оторваться друг от друга. Переодевшись, муж спускается вниз, я же сижу в комнате и плачу. Молюсь, чтобы все закончилось как можно скорее. Не хочу рожать дочь в слезах. Рамиль должен присутствовать на родах!

Ребята бурно обсуждают какой-то контракт. Захаров уставший, с ног валится, хоть и пытается стойко стоять и не подавать виду. Дай Бог всем таких друзей. Я люблю его как собственного брата.

— Сейчас Климов с Эмилем приедут, — говорит бывший оперативник. — Я уже отбой, брат, прости. Как баба, в обморок скоро упаду. На Бестужева можешь положиться. Головой за него отвечаю. Да и руки его тянутся куда угодно. Приеду завтра ближе к вечеру.

— Необязательно. Не нужно париться. Ваше присутствие в управлении ничего не изменит, сам прекрасно это знаешь. Ты, главное, за семьей моей иногда приглядывай. Чтобы я спокойно отсидел срок.

Наши взгляды с Рамилем встречаются. Упираясь в стену спиной, я не свожу с него взгляда, полного боли и горечи. Прости меня, родной, что тебя в дерьмо втянула. Я этого совсем не хотела…

Глава 26

— Это вы про какой срок?

Голос Эмиля впивается в сознание, пока я задумчиво слежу за мужчинами в кабинете. Перевожу взгляд на нового друга мысленно подмечая, что выглядит он намного свежим и ухоженным, чем несколько часов назад.

— Про тот, который грозит мне, — ровно отвечает Рамиль и при этом улыбается непонятно чему.

Меня раздражает его спокойствие и то, что он вообще не думает о нас. Или думает, просто пытается вести себя спокойно, чтобы я сильнее не нервничала.

— Ты про самооборону не забывай, старик, — цедит Захаров.

— И при адвоката со свидетелями, _ довольно ухмыляется Эмиль.

Макс сидит в стороне и изучает какие-то документы. Будто вовсе его мысли не здесь и думает он совсем об ином. Но я понимаю, что на самом деле его внимание устремлено на меня, когда он поднимает взгляд и смотрит в мои глаза с сочувствием. Как тогда, ещё пять лет назад.

— Тимур, ты кажется забыл, как вас головой в дерьмо... — Рамиль не договаривает, лишь качает головой. — Свои же вас подставили. Ещё не факт, кто мои враги. Явно не мертвая Мила. И непонятно, до какой степени могут идти. Возможно, я облегчил им задачу, выстрельнув в ту дрянь. Неважно. Просто не хочу давать ложных надежд. Мой шанс не просидеть приличный срок — один из тысячи. Будем надеяться на адвоката.

— Мой тоже уже ознакомился с делом. А он никогда ничего не обещает впустую. Сказал, есть шанс, значит есть, — весело сообщает Эмиль.

Этот мужчина совсем другой. Какой-то странный... Или, возможно, просто загадочный... В каждой проблеме ищет что-то позитивное. Как можно быть таким спокойным? Хотя... Что же паника нам даёт? Да ничего. Возможно, так и надо вести себя при любом раскладе. Но я не могу... Я не такая сильная, чтобы не думать о проблемах, когда их по самое горло.

— Нам пора, — устало говорит Захаров. — Через пару дней узнаем, что тебя ждет. Поехали.

Мне хочется броситься в объятия мужа и не отпускать его. Но я понимаю, что усложнять ситуацию не нужно. В любом случае Рамиля увезут.

Мужчины покидают кабинет. Максим не говорит ни слова. Забирает папку и молча выходит, бросая на меня очередной сочувственный взгляд.

— Все будет хорошо, — повторяет Рамиль, обхватив мою голову руками. — У нас хорошие друзья. Связи и возможности. Может, уже завтра буду стучать в нашу дверь?

Муж тихо смеется, оставляя короткий поцелуй на губах. А потом вовсе нападает на мой рот, подключает язык. До тех пор, пока я не издаю протяжный стон. Обвиваю его шею руками и заглядываю в темные глаза.

— Я люблю тебя, Рамиль. И буду ждать... Сколько бы не длилось. Буду ждать. До последнего вздоха.

Рамиль довольно ухмыляется. Целует в лоб, отстранившись, широкими шагами выходит из кабинета, не оглядываясь назад. Я же не могу сдвинуться с места. Чувствую себя разбитой, сломанной.

Провожу здесь некоторое время, затем поднимаюсь в свою комнату, где, кажется, вечность не была. Сашка спит, крепко обняв свою подушку. Уложив его поудобнее, опускаюсь рядом и сразу же отключаюсь. Но спокойно спать не получается. Меня убивают кошмары.

Мила... Я отчётливо вижу ее. Совсем рядом. Буквально в двух шагах от себя. Умом понимаю, что это сон, но почему-то иду вперёд. Знаю, что это ловушка. Но не могу остановиться.

— Мама! — зовёт меня детский голос. Оглядываюсь, никого не замечаю.

Мила снова откликается, манит пальцем. Я же как загипнотизированная иду за ней.

— Мама! Мама! — ребенок плачет.

Я вижу озеро. Небольшое, и совсем рядом. На берегу стоит Сашка. Держит за ладошку маленькую девочку. Она тоже плачет. Сын зовёт, машет рукой. А я никак не реагирую.

Господи...

— Мама! — и снова детский плач.

Чувствую касания теплой ладони к своему лбу. Не могу открыть глаза. Я плачу, потому что мои дети на том берегу озера, а я здесь. И самое ужасное — с места сдвинуться не могу. Они все дальше и дальше уходят. Вернее, не они. А я. Расстояние между нами увеличивается.