Грешник

Поэтому он видел взрыв словно в замедленной съемке. Один из шикарных мотобайков был припаркован у правого угла здания, будто его владелец очень заботился о подвеске своего двухколесного гроба и боялся, что какой-нибудь идиот пройдется автомобильной дверью по выхлопной трубе или что-то в этом духе. Шальная пуля, одна из сотен, вошла в бензобак. Или, может быть, их было больше.

Он не должен был взорваться. Мистер Ф. смотрел тот эпизод «Разрушителей мифов», когда был в одном из своих реабилитационных центров. Но видимо, Братья стреляли не бездумно.

БУМ!

Сила взрыва оказала влияние на всех стоящих вампиров и лессеров, всех отбросило назад так, что они едва не повылетали из своих ботинок. Затем с неба повалилась шрапнель, металлические осколки и куски мотоцикла падали на асфальт с грохотом, как аплодисменты в одобрении демонстрации света и силы.

Мистер Ф. хотел остаться. Он собирался остаться. Он сказал себе, что останется.

Но оказалось, что инстинкт самосохранения смертных не смогла искоренить даже инициация Омеги. Пока вокруг все еще сыпались ошметки после взрыва, он проскользнул в седан, повернул ключ и включил задний ход.

И вот он был здесь. Выезжает по четырехполосной дороге, что пролегала через всевозможные магазинчики и туристические забегаловки. Проезжая мимо каждого встречного автомобиля, он задавался вопросом, не его ли это люди. И каждый раз, когда он смотрел на дорогу позади себя, его тревожило, не нагоняет ли его вампир.

Мозг ранее сообщил ему, в Обществе оставалось тринадцать лессеров. Но он понятия не имел, сколько из них выжило, и должно пройти какое-то время, прежде чем он сможет сосредоточиться и сделать пересчет.

Омега будет в бешенстве.

И Мистер Ф. знал, каким будет наказание.

— Проклятье, — простонал он.

***

Белая пелена — бесплодная, ослепительная пустошь белого цвета — рассеивалась, как туман, раздуваемый холодным ветром. На его место приходит… осознание. Звуки, запахи, вкусы… а потом зрение.

Первое, что Син увидел, когда смог сфокусироваться — то, чего он никогда не хотел видеть. Как черная кровь лессеров капает с его клыков и пальцев, с подбородка и с его одежды, все еще живые, наполовину разодранные тела его жертв медленно двигались по покрытому кровью бетону, когда рассеялся дым, и сражение закончилось… он понял, что стоит перед Джо и смотрит на нее.

Показывая свое истинное Я.

Перед ней.

Ужас на ее лице. Ладони прижаты к щекам. Распахнутый рот и бледный цвет лица.

Да, она видела его. Она видела все, что было в нем, включая его тальмэна, и она видела все, что он сделал.

Вытерев рот рукавом своей кожаной куртки, Син что-то прошептал. Не вслух. Он этого не хотел.

И тут в помещение ворвалось Братство: знакомый топот тяжелых ботинок по бетону, они остановились позади него, тяжело дыша, их запахи смешивались со зловонием, их тени были длинными в свете фар, что проникал сквозь дыру от взрыва.

— Син, — спросил кто-то. — Как ты?

Когда кто-то пытался пройти мимо него, он выбросил в сторону руку, крепко хватая, останавливая.

— Не трогай ее, — прорычал он. — Она моя.

Еще один голос. Другой, не тот, что первый:

— Хорошо, приятель. Мы к ней не приближаемся. Но, послушай, у тебя кровь, и здесь не самое безопасное место. Надо разобраться с кое-каким дерьмом, и тебя самого нужно заштопать.

Пожалуйста, мысленно обратился он к Джо. Даже если он не знал, о чем просил.

Чушь собачья, он точно знал, что ему нужно от нее. Он хотел, чтобы она простила его за то, что он был копией своего отца. За то, что показал ей свою сущность убийцы. За то, что показал ей то, что и так знали другие — это его совершенно не заботило, но он так не хотел, чтобы знала она.

Джо покачала головой. А затем ее взгляд переместился за его плечо, и ее лицо изменилось.

— Вот дерьмо, — сказал один из братьев.

— Я видела тебя раньше, — хрипло сказала Джо. — В кофешопе.

Син посмотрел через плечо. Рейдж стоял в нескольких футах от него, и Брат провел ладонью по лицу.

— Она знает, что происходит? — спросил Голливуд.

— Нет, — пробормотал Син. — Не знает.

— Твою мать.

— Лучше и не скажешь.

Син отступил и попытался обойти их, положив руки на бедра, опустив голову, ощущая, как гулко бьется сердце. Но далеко не ушел. Его ботинок на что-то наткнулся — на туловище, что лежало на спине, его конечности медленно двигались, как у робота с дистанционным управлением, у которого разряжалась батарейка.

Краем глаза он осознавал, что все смотрят на него, и понимал, какие к нему вопросы. Все очень хреново. Но имели значения лишь те, что были от Джо, и для нее у него не было хороших ответов.

Предплечье лессера у его ног перевернулось само по себе, и он наблюдал, как покрытые черным маслом руки бесполезно цеплялись за его ботинки.

Терять ему было нечего — Джо уже видела всё самое худшее — он обнажил один из стальных кинжалов, подбросил в воздухе и поймал рукоятку ударом ладони. Опустив голову, он поднял над головой и припал на одно колено, чтобы нанести удар…

Рейдж поймал его за запястье.

— Нет. Мы ждем Бутча.

Глава 46