Грешная девственница

Множество юных барышень порхало вокруг него, точно птицы в вольере. На них были очаровательные платья с оборками в пастельных тонах. Они улыбались, заигрывали, щебетали. Раньше он вел бы себя вежливо и с дурнушками, и с глупышками. Правда, крестная мать не пригласила девиц, соответствующих этому описанию. Наметанным мужским глазом Эйвери восхищался бы физическими достоинствами хорошеньких барышень.

Как раз от таких мужчин, как он сам, Эйвери будет оберегать Алису, когда та достигнет возраста этих юных леди. Потрясенный Эйвери не опускал глаз ниже шеи красавиц и решил оценивать не изгибы девичьих фигур, а их характеры. Здесь для него собрали десять многообещающих невест. Некоторое разнообразие в эту компанию вносили три пары супругов, перешагнувшие тридцатилетний рубеж. Да еще восемь холостяков возраста Эйвери и моложе, а также два вдовца и несколько вдов тех же лет, что и леди Биртвелл. И леди Лора Кэмпион, которая, по его мнению, сюда никак не вписывалась.

– Лорд Уикхем? – Леди Амелия Вудсток уставилась на Эйвери широко раскрытыми голубыми глазами, обрамленными чудесными темными ресницами. – Вас что-то не устраивает?

– Я выгляжу сердитым? – спросил Эйвери. – Приношу свои извинения.

– Нет, вы кажетесь не сердитым, а немного задумчивым и строгим. Наверное, ваши мысли занимают государственные дела. – На ее губах вспыхнула доверительная улыбка, означавшая, что столь важная персона производит на нее огромное впечатление. При этом леди Амелия не сомневалась, что его можно очаровать. Если только этим займется опытная женщина.

– Честно признаться, государственные дела не обременяют меня. – Эйвери наклонился к ней и понизил голос. Глаза леди Амелии заблестели, она наклонила голову, ожидая, что Эйвери поведает ей какой-нибудь секрет. – Я никак не пойму, что такое отвлекающий маневр и почему всегда говорят об удачном отвлекающем маневре.

– Ну, так говорят, когда хотят направить кого-то по ложному следу. – Леди Амелия надула губки в глубоком раздумье. Эти полные губки так и жаждут поцелуев, подумал Эйвери. – Возможно, словарь доктора Джонсона даст нам точный ответ.

Нам, а не вам. Маленькая хитрость, придающая разговору интимность. Она не только прелестная юная леди, она еще и умна. Но Эйвери и не собирался уединяться в библиотеке, удобно расположившись на диване, держа в руках огромный словарь. Пока не собирался. Не с первой многообещающей претенденткой в невесты.

Эйвери поднял голову и заметил, что за ним наблюдает Лора. Нет, она следила за леди Амелией с непроницаемым лицом. Оно не выражало одобрения. Может, это ревность? После того поцелуя в его спальне любая другая женщина ждала бы объяснения в любви или предоставления ей полной свободы действий, однако Лора хорошо понимала, что не дождется ни того ни другого. Граф готов пойти лишь на страстную и мимолетную плотскую связь, вызванную не любовью, а взаимной похотью. А раз он джентльмен, то не осуществит свою угрозу уничтожить ее, так что ей даже на это не оставалось никаких надежд. Эта мысль возбудила Эйвери, его тело отозвалось на нее неожиданным образом.

Он внутренне посмеялся над собственными примитивными инстинктами и силой воли вернул свои мысли к действительности. Эйвери пришел к разумному выводу, что надо остерегаться этой магической женщины, подчинить непокорное тело своей воле и перестать вести себя подобно зеленому юнцу всякий раз, когда она приближалась. Однако в этом доме с невинным ребенком на руках он так и не придумал, как избежать встреч с Лорой. Он уже подумал, можно ли и в наши дни приобрести власяницу[4].

Сейчас Эйвери вряд ли мог составить подходящую компанию юной леди. Ему надо собраться с мыслями.

– Извините меня, леди Амелия. Уже скоро ужин, а леди Биртвелл просила меня сопроводить леди Кэтрин Дангласс к столу. Мне лучше найти ее и представиться.

– Она в желтом платье, вон там, у окна. Как это смело – носить платье бледно-желтого цвета, когда у тебя рыжие волосы.

«Вот наша кошечка и выпустила коготки», – весело подумал Эйвери. У леди Кэтрин были каштановые волосы. Странно, что она подобрала к ним бледно-желтое платье. Эйвери сомневался, заметил бы он это, если бы не колкость Амелии. Неужели Амелия догадывалась, с какой целью устроен этот прием? Или она, возможно, считала всех незамужних девушек главными соперницами и из принципа относилась к ним столь пренебрежительно. Возможно, они все относились так друг к другу, подумал Эйвери и вздрогнул при мысли, что эти леди не менее решительно охотятся за холостяками, хотя они, вероятно, преследовали иные цели, чем охотящиеся на них джентльмены.