Грешки

Почувствовав, что немного опьянел, Алекс извинился и вышел. Сполоснув лицо холодной водой, он посмотрел на себя в зеркало. Александр Сейдж — несостоявшийся драматург? Александр Сейдж — младший партнер компании «Уэлтон ойл»? Об этом мечтала его мать. Сегодня днем он разговаривал по телефону с Кэсси, не утаившей радости по поводу снятия пьесы.

Мать просила его на следующей неделе приехать домой, в Даллас, где собиралась устроить вечеринку и заколоть жирного тельца по случаю возвращения блудного сына.

«Там будет и Сид Уэлтон из „Уэлтон ойл“. Ты ему всегда нравился, Алекс, — сказала она. — К тому же ты выпускник Йеля. Пора извлечь пользу из образования». У Сида Уэлтона, вспомнил Алекс, была толстая, как корова, дочь на выданье.

Он снова вернулся в зал. Элен, беседовавшая с Дональдом Стэндингом, бросила на Алекса вопросительный взгляд. Они не были вместе после размолвки, а завтра утром она улетает в Калифорнию. Алекс понимал, что Элен интересует, намерен ли он провести с ней эту ночь, но ему не хотелось давать ей ответ.

Алекс налил себе еще бокал шампанского, но, сделав глоток, решительно поставил бокал на стол. «Не надо больше шампанского» — подумал он, вдруг почувствовав страшную усталость.

— Итак, друзья мои, благодарю вас всех, — Алекс повернулся к Джону, — и за финансовую поддержку пьесы, — он обвел взглядом Криса, Дональда, Элен и Майкла Джерарда, режиссера, — и за блестящее воплощение ее на сцене. Возможно, мы снова встретимся в том же составе при более благоприятных обстоятельствах.

Увы, я должен идти.

— Подожди, — сказала Розмари, — мы подвезем тебя.

Джон коснулся ее руки:

— Пусть идет. Думаю, ему сейчас нужно побыть одному.

Элен, увидев, как Алекс попрощался с метрдотелем, схватила пальто, махнула всем рукой, выбежала из ресторана и догнала Алекса на Шестой авеню, когда он садился в такси.

— Алекс, прошу тебя, подожди! Не надо так расстраиваться!

— А как же еще?

— Ты понимаешь, о чем я. Может, пойдем куда-нибудь и поговорим?

— Я еду домой.

— Тогда и я с тобой.

Дома Алекс налил ей и Себе бренди.

— Я и так уже много выпила.

— А я выпью. — Он снял пиджак и включил телевизор.

Элен его выключила.

— Алекс, я хочу поговорить с тобой. Не понимаю, почему ты на меня разозлился!

— Я на тебя не разозлился. — Алекс нахмурился, и сам не вполне понимая, в чем дело. Скорее всего расспросы Элен заставили его осознать, что пьеса «Смерть героя» потерпела фиаско. В Древней Греции гонцов, приносивших плохие вести, казнили.

Элен расстегнула блузку.

— Приласкай меня.

— У меня нет настроения.

— Ну-у… — Она капризно надула губки, и расстегнула молнию на юбке. Красный шелк окутал ее ноги. — Встряхнись, Алекс! Поиграй со мной!

Он равнодушно взглянул на нее:

— Я же сказал тебе, что не в настроении.

— Настроение, настроение… — Она стянула с себя черные бикини и помахала ими перед носом Алекса. Он отстранил ее руку.

— Ох, тебя сегодня нелегко расшевелить. — Элен наклонилась и потерлась грудями о его щеки, потом уселась к нему на колени.

— Ну ладно, черт тебя побери! — Он грубо толкнул ее на коврик. — Хочешь, чтобы тебя оттрахали? Ты получишь это. — Алекс почувствовал, что ненавидит Элен, эгоистичную, похотливую сучку. Она глядела на него снизу вверх и самодовольно улыбалась. Боже, как ему хотелось стереть с ее лица эту самодовольную улыбку!

Ладно, надо оттрахать ее так, чтобы она визжала от боли.

Рывком расстегнув брюки, Алекс обрушился на нее.

— О Боже! — усмехнулась Элен. — Настроение у тебя явно изменилось.

Сам того не желая, он ударил ее по лицу — импульсивный жест, спровоцированный гневом и спиртным.

Голова ее дернулась, на щеке выступил красный след от пощечины.

— Господи, Алекс, что ты делаешь?

Ударив Элен еще раз, он грубо вошел в нее. Она застонала и, прогнув спину, приподняла таз.

— Значит, тебе это нравится, сучка? Это тебя возбуждает? — Он снова ударил Элен по лицу, и она выставила руки вперед. Охваченный яростью, Алекс отвел ее руки и, продолжая наносить удары, рывками входил в нее.

— Не надо, остановись! — плакала Элен, пытаясь уберечь лицо, но ее бедра двигались в такт его грубым рывкам. — Только не по лицу, Алекс! Прошу тебя! Ты испортишь мне лицо «Ах, ее беспокоит собеседование, — думал он. — Это проклятое собеседование в Голливуде! Ни о чем другом она не думает».

Что он делает? Что за дикие, темные инстинкты высвободила в нем Элен. Алекс опустил руки и, тяжело дыша, уставился на нее. Такого с ним еще никогда не бывало, он никогда в жизни не ударил женщину. Элен неистово извивалась под ним, прикрывая лицо. Ее неистовое возбуждение вызвало у него отвращение. Ненавидя себя и Элен, он поднялся. До предела напряженный пенис поблескивал от влаги.

— Убирайся, — сказал Алекс. — Забирай свою одежду и убирайся.

Когда Элен ушла, он встал под душ, пустив такую горячую воду, какую только мог вынести, и разрыдался, охваченный угрызениями совести и жалостью к себе Овладев наконец собой, он вышел из ванной, приготовил кофе, выпил его, окончательно протрезвел и вновь обрел способность рассуждать здраво.