Греховные уроки

Я сажусь за свой стол и беру верхнее эссе из стопки сочинений младших классов с урока пыток, которые мне нужно проверить. Однако с трудом могу сосредоточиться на словах передо мной, поскольку все они, кажется, сливаются воедино. Такими темпами я ничего не успею сделать, и во всем будет виновата Камилла.

Никогда в жизни я не был так зациклен на другом человеке. Я крепче сжимаю карандаш в руке, и стискиваю челюсть, желая стереть из памяти восхитительные образы ее обнаженной и окровавленной. Он ломается пополам, вырывая меня из гневного тумана, в который я погрузился.

Блядь.

Камилла наклоняется к Наталье, и я срываюсь, понимая, что мне нужно поговорить с ней после занятия, пока я не сошел с ума.

— Что именно такого важного Вам нужно обсудить во время моего урока, мисс Морроне?

Она поворачивает голову в мою сторону и ее глаза расширяются.

— Прошу прощения, сэр. Я просто задала Нат вопрос о задании.

Я встаю и подхожу к их столу.

— Кто дал задание?

— Вы.

Я киваю.

— Так что, если у Вас есть вопрос по заданию, кому Вы должны задавать его?

Ее губы сжимаются, когда она смотрит на меня.

— Вам.

— Именно. Теперь, что за вопрос?

Ее щеки заливает темно-красный румянец, пока она таращится на меня.

— Это неважно. Нат уже ответила.

Я сужаю глаза.

— Значит, Вы солгали про вопрос, связанный с заданием?

Она качает головой.

— Нет, я же сказала Вам…

— Я видел, как Вы говорили, мисс Морроне, но мисс Гурин не произнесла ни слова в ответ, прежде чем я вас прервал. Так что либо Вы лжете, либо у Вас каким-то образом развились телекинетические способности.

Класс хихикает над этим.

Ее плечи опускаются, и она тяжело вздыхает.

— Ладно, я солгала.

— Останетесь после занятия.

Я отворачиваюсь и возвращаюсь к своему столу, чувствуя облегчение от того, что она дала мне возможность остаться с ней наедине. Я заставляю себя сосредоточиться на сочинениях на столе и выкинуть Камиллу из головы, хотя бы до конца урока.

Кажется, проходит целая вечность, прежде чем звенит звонок и все ученики встают, за исключением Камиллы. Я наблюдаю за тем, как она хмурится над своим эссе, избегая смотреть на меня.

Я смотрю, как студенты выходят из класса, ожидая, когда последний отвалит и оставит меня наедине с моим не таким уж невинным завоеванием. Как только дверь со щелчком закрывается, я позволяю себе вернуть свое внимание к Камилле.

Теперь она смотрит на меня отсутствующим взглядом, ожидая, что я заговорю.

Я не произношу ни слова, когда встаю и иду к ее столу.

Ее глаза расширяются от страха, чем ближе я подхожу, и садист внутри меня наслаждается этим. Оказавшись в сантиметре от ее стола, я останавливаюсь и скрещиваю руки на груди.

— Что Вы можете сказать в свое оправдание, мисс Морроне?

Ее глаза сужаются.

— Я уже извинилась за то, что разговаривала на уроке.

— И что именно ты говорила Наталье?

Она качает головой.

— Это неважно.

— Я хочу точно знать, что ты сказала, Камилла.

Её горло подрагивает.

— Просто констатировала, что урок был скучным до чертиков.

Я рычу на это.

— Правда?

Она кивает.

— Да, сэр.

— Что ж, возможно, мне нужно сделать его немного более захватывающим. — Я провожу рукой по челюсти. — Немного практичнее. — Я разворачиваюсь и направляюсь к двери в подвал. — Следуй за мной.

Когда не слышу ее шагов, я останавливаюсь и оглядываюсь через плечо.

— Я не могу спуститься туда, только не после того, что…

— Ты можешь и ты сделаешь это. Или я потащу тебя вниз, брыкающуюся и кричащую.

Она пристально смотрит на меня, словно оценивая, правду я говорю или нет. Наконец, она сдается и встает, нерешительно следуя за мной.

Я открываю дверь подвала и спускаюсь в темноту, возбуждение покалывает внутри меня.

Она у меня именно там, где я хочу. Меня не волнует, что она этого не хочет. Я зашел слишком далеко.

Я предупреждал ее не играть со мной, но она была непреклонна. Теперь ей придется иметь дело с последствиями.

Оказавшись в подвале, я оборачиваюсь.

— Снимай одежду, всю до единой.

Она сердито смотрит на меня.

— Я же сказала, что не хочу…

— Сейчас же, Камилла. Я предупреждал тебя, во что ты ввязываешься, а ты продолжала настаивать. Снимай одежду, пока я не срезал ее с тебя.

Идея не такая уж непривлекательная. На самом деле, какая-то часть меня хочет, чтобы она бросила мне вызов, только чтобы я мог достать нож.

— Ты — гребаный мудак.

Я с рычанием подаюсь вперед, крепко обхватывая ее рукой за горло.

— Разве так разговаривают со своим профессором? — Приближаю свои губы к её губам на расстояние сантиметра. — Ты будешь делать то, что тебе говорят или да поможет мне Бог. — Я чувствую, как учащается ее пульс под моими пальцами, и это делает меня тверже. — А теперь перестань вести себя как отродье.

Она сердито смотрит на меня и делает глубокий вдох, когда я освобождаю ее горло. А потом расстегивает пуговицы на своей рубашке.

Я слежу за каждым ее движением, ожидая, когда она откроет мне свою прекрасную кожу.

Воспоминания о том, как она капает кровью на нас обоих сводят меня с ума от потребности, и мне приходится использовать всю свою силу воли, чтобы не сорвать с нее одежду и не поглотить ее.