Грехи семи добродетелей

Когда я дарил ей кольцо, не мог это сделать так, как чувствовал, поэтому сделал этот момент частью плана. И гордыня не смогла мне помешать.

И чем я занимался?… Обманом самого себя.

Очень сложно, когда ты был грехом со знатным стажем, и пытался подавить свою сущность. А гордость, как и любой другой грех, с каждым прожитым годом сильнее укоренялась в отведенной половине душу, ну или в том месте, что от нее осталось.

Это все лирика.

Я стискивал зубы, мотал головой, сжимал кулаки, но так и не смог вымолвить то, что лежало на душе. Вместо этого с моих губ летели слова, в которых гордыня не сбавляла обороты с примесью лжи. Ложь – это самая противная часть, я ненавидел ее при жизни, но часто она становилась напарницей с гордостью, и они вместе творили историю в моем лице. Я сам себе противен, но это мог говорить только и лишь я самому себе, и то мысленно. Никому не позволю говорить подобных выражений в мой адрес. Но когда Рейчел назвала меня монстром… Впервые за все мое время олицетворение греха у меня что-то слегка защемило в груди под сердцем. Я не понимал, что это было, поэтому даже немного отвлекся от диалога с ягненком. Она была такая же, как в первую встречу. Только вместо страха ощущалась очевидная обида, печать и разочарование.

Во мне.

Когда она меня открыто задела за единственное, что было для моей персоны скрытым и больным местом – Гордыню, меня накрыло. Я зажал одеяло между зубами, чтобы сдержаться и не вывалить те слова, о которых пожалел бы позже. Как будто мне бы это помогло. Я слышал ее голос, полный боли, грусти, так как он часто надламывался. Хотел ее вернуть и все объяснить, не знаю смог ли бы, но хоть что-нибудь, да придумал. Но она просто взяла и сбежала… А я сидел в своей постели как полный дурак и пялился в  свое отражение в зеркале. Оно как раз располагалось на противоположной стене. Видя себя таким беспомощным, я вскрикнул, кидая в стекло, стоящую вазу с нарциссами на прикроватном столике. Зеркало противно затрещало и осыпалось. Теперь на полу лежали осколки вазы вперемешку с разбитым зеркалом, которые плавали в луже воды с помятыми лепестками цветов. Букет мне принесла, как раз Рейчел, которая, наверно, посетила оранжерею Дария.

Еще один повод избавиться от растений.

Вовремя осознав, что ничего путного не смогу в таком состоянии сказать по связующим нитям, поэтому я вывалил ей откровенное дерьмо вместо желаемых слов напоследок и резко оборвал связь. Я не выдержал долгого оцепенения и подскочил на ноги, быстрым шагом идя в сторону ванны. Подлетев к умывальнику с зеркалом, я с силой разбил кулаком по отражению, от чего оно раскололось на длинные и кривые узоры. Появился паутинный узор.

Монстр. Чудовище. … Да, верно.

Костяшки пальцев мигом начали багроветь и щипать.

Мне надо было выплеснуть эмоции, но куда? Так, чтобы никто не слышал. Чертовая гордость.

Я закрыл отверстие на дне умывальника и включил ледяную воду. Все это время я всматривался в свои разноцветные глаза в непригодном для использования зеркале, перебирая все отвратительные слова, которые могли их характеризовать. Я отвратителен, но не могу ничего поделать, это моя сущность. Вода в умывальнике начала идти через верх и течь на пол. Недолго думая, погрузил голову в воду и со всей силы прокричал, как мог. Не знаю, сколько я так простоял, ну не меньше получаса точно. Периодически поднимая голову и всматривался в  отражение, которое со временем становилось равнодушнее с каменными чертами лица. В то время как эмоции были выплеснуты, мне так казалось, я вновь побрел в постель. Как плашмя мое тело рухнуло на кровать в позе, в которой разговаривал с ягненком.

Она больше не ягненок для меня, … а просто святая, которую мне придется убрать с пути… моего пути к достижению своих целей, но вот смогу ли я?

Так же мысленно я начал прогонять идеи, которые были не к месту. Понятное дело, разговор на террасе был звоночком в дверь, который я спустил с рук, так как сильно увлекся своим ренегатом.