Грехи (октябрь 2008)

Совсем скоро, со следующего же номера, начинается ее активная творческая деятельность: давайте поговорим о приятном, - пишет она. Приятное - это духовность, это неосязаемые материи, - пишет она, но находит такое словосочетание грубым, увечным, зачеркивает и пишет: «то, что нельзя потрогать руками». «Лихо, - думает критик, заваривая чай и просматривая очередной каталог с выставки актуального искусства. - Это ведь вполне себе мысль, сгодилась бы и для нормальной колонки, звучит очень иронично, пусть глянцевые обезжиренные девушки утрутся после такого плевка». Девушки утираются, а главный редактор нет. В следующей - уже телефонной - беседе главный редактор просит колумниста выбирать темы конкретнее. «Насколько конкретнее?» - с некоторой, правда, едва уловимой ехидцей спрашивает колумнист. «Ну, напишите, что ли, о лицемерии. О лукавстве. Вот-вот! О светском офисном лукавстве!» Колумнист хочет спросить, бывает ли церковное офисное лукавство, но осекается: все же 500 у. е. по курсу ЦБ за текст - не фунт изюма, а гораздо больше. И пишет, пишет: «Не верьте словам, услышанным в офисе, не верьте пожеланиям хорошего дня и приятного вечера, не ждите, что выходные будут приятными, равно как и аппетит, если вам назначили встречу, на нее не придут, а если договорились подписать контракт, то деловые отношения можете считать прерванными». Кончает - страшно перечесть: колонка выглядит как письмо многократно брошенной любовницы, роман мадам Бовари, написанный не Флобером, выдававшим себя за нее, а ею самой. Первый порыв, первое движение - к кнопке delete, переписать, переделать, но почти мгновенно уважаемый автор понимает, что все правильно, что тут есть точный расчет, ведь публику можно удивить лишь неожиданным, доселе невиданным и неслыханным поворотом мысли, хочешь быть услышанным - делай все наоборот. Автор отрывает голову от клавиатуры и улыбается. «Закон шоу-бизнеса, - думает интеллигентная женщина. - Первый закон шоу-бизнеса». Трудно сказать, почему глянцевая пресса кажется ей, без пяти минут доктору наук, шоу-бизнесом, вряд ли всему виною юность, проведенная в Ленинской библиотеке. Вероятно, она просто плохо представляет себе границы шоу-бизнеса; так ведет себя турист, впервые попавший в Европу: улыбки пассажиров в транспорте кажутся ему искренним проявлением симпатии, улыбки продавщиц - приглашением к знакомству. Впрочем, Маркс был прав, сравнение хромает: глубокое презрение к этому самому глянцевому «шоу-бизнесу» колумнист и не скрывает: во время кофе-брейков на пресс-конференциях, посвященных открытию биеннале, всякий раз смеется над ним в голос. «А знаете анекдот? Блондинка звонит по телефону: „Я хочу заказать пиццу“. Ей говорят: „Вы не туда попали. Это телефон доверия“. „Если вы не принесете мне пиццу, я покончу с собой“, - отвечает немедленно блондинка. А-хахахахахахахаа! Ха-ахахахахахахахаха!» Все смеются - так, что даже кофе проливается на скатерть.

Возвращаясь в Москву, сидя возле emergency exit на кресле с неоткидывающейся спинкой, критик-колумнист пьет посреди ночи седальгин, чтоб избавиться от головной боли и пережить недосып, и вдруг понимает, что анекдот-то про блондинку - показательный. Блондинка-то какая продвинутая, находчивая, умная пошла. «Это все потому, что я научила их думать!» - понимает она и торжествующе, горделиво, сжав руку в кулак, грозит небесам, а на самом деле - шоу-бизнесу.

Вернувшись домой, она садится за ноутбук: «Смерть блондинки» - так будет называться ее следующая колонка в глянцевом издании.

А потом все происходит, как в «Тридцатой любви Марины» писателя Сорокина. Отчеты о выставках и биеннале постепенно приобретают примерно такой вид: «Элитная публика по достоинству оценит эксклюзивное мастерство актуального художника». И все прочее в том же духе. При этом смех, шуточки и интеллигентская рефлексия по поводу «шоу-бизнеса» продолжаются. Среди своих, конечно же, за чашкой кофе: главный редактор давно уже на кофе ее не приглашает, только по телефону звонит и тексты заказывает или e-mail-ы шлет, например, такие: «Напишите-ка нам про гордыню, Светланочка». Светланочка рассеянно снимает с полки справочник, открывает на нужной странице и читает: «В христианстве гордыня считается самым тяжким из семи смертных грехов, считается, что именно она привела к падению Люцифера, ставшего Сатаной».

* ЛИЦА * Олег Кашин Человек с сиреневым зонтиком

Последний глава правительства СССР

I.