Грехи наших отцов

– Ларре Гран. Я не имел в виду ничего плохого. Просто я действительно знал вашего отца и могу поделиться кое-какими соображениями насчет того, за что его убили. – Он вылупил выцветшие глаза на Свена-Эрика.

– Разве что задаром. – Бёрье Стрём озабоченно почесал в затылке. – Я столько лет в боксе… возможно, соображаю туговато, но если бы я платил каждому, кто хочет что-нибудь рассказать об отце, то на сегодняшний день мог бы издать увесистую книгу сказок. Свемпа прав.

– Черт с ними, с деньгами. – Старичок махнул рукой. – Пошли… – И он развернул кресло в сторону своей комнаты.

Бёрье и Свен-Эрик переглянулись.

– Хуже не будет, – вздохнул Стольнаке и дернул плечами. – Пойдем поболтаем, что ж…

Жалюзи в маленькой комнате были опущены. Ларре Гран поднялся с инвалидного кресла и плюхнулся в обычное, развернутое к экрану телевизора на стене.

– Istu[41], мальчики, – он сделал широкий жест в сторону неприбранной кровати.

Свен-Эрик и Бёрье присели на самый краешек.

– Только недолго, – предупредил Свен-Эрик, глянув на часы.

Айри заждалась с ужином. Стольнаке не верил, что Ларре Гран может сообщить что-нибудь путное, и не сомневался, что соблазн побыть минутку со звездой мирового бокса был единственной причиной их появления в этой комнате.

– Вы знали моего отца? – начал Бёрье.

– Не то чтобы я с ним общался, но Раймо водил грузовики у Короля. И мы вместе зависали в клубе. Какой удар был у меня левой! Выступал в среднем весе. Оке Форслинд тоже работал у Короля водителем. Слышали о нем?

Бёрье Стрём и Свен-Эрик дружно покачали головами.

– Ну Форслинд, тот еще жулик… Вся афера с фальшивыми купюрами шестидесятого года – его рук дело, – нетерпеливо объяснил Гран. – Тогда американцы продавали станки в… черт, как его…

Он шарил по карманам в поисках снюса. Открыл коробочку – и в этот момент понял, что придется выбирать между снюсом и вставными зубами. Закрыл коробочку и поморщился, напрягая память.

– Бахрейн, вот! То есть американцы решили обновить производство банкнот. Усовершенствовать печать. Поэтому пустили в ход новые станки, ну а старые продали в Бахрейн. В этом деле участвовало много транспортных компаний, в том числе и одна шведская, в которой работал Форслинд. И была там какая-то металлическая пластина, которую, по-хорошему, нужно было уничтожить, но которая тем не менее осталась в машине. Форслинд решил, что она может на что-нибудь сгодиться, и прибрал ее к рукам. В общем, был у него знакомый адвокат в Стокгольме. Собирал дорогие автомобили, ну и владел небольшой типографией. Вот так…

– И они наладили производство купюр? – догадался Бёрье Стрём.

– Ну… этому господину из Стокгольма оставалось изготовить только обратную сторону купюры. Лицевую они делали при помощи той пластины. В общем, напечатали несколько кило стодолларовых бумажек и продали каким-то спекулянтам в Советский Союз. Но адвокат совершил две ошибки. Первая – использовал очень некачественную бумагу…

Гран прервался, чтобы поправить передние зубы. Потрогал их пальцами, пошатал немного из стороны в сторону, подергал. Похоже, протезы сидели не слишком комфортно.

– Ну а вторая ошибка? – не выдержал Стольнаке, который подумал о том, что на сегодняшний вечер, по крайней мере, у него есть история для Айри.

– А вторая в том, что он отправил в Россию Форслинда – крайне неуравновешенного типа – с двумя чемоданами, полными фальшивых купюр. Тот сел на финский паром, чтобы успокоить нервы. Тут-то его и повязала финская таможня. И то, что доллары напечатали на плохой бумаге, обернулось для него большой удачей, потому что они, как видно, не посчитали его аферу серьезным преступлением. Форслинд и года не отсидел. Адвокату тоже досталось. Не знаю, чего и сколько, но он, похоже, из тех, кто всегда выкрутится.

– Я, наверное, туговато соображаю, – сказал Бёрье Стрём, – но что-то мне пока не понятно, при чем здесь отец?

– Твой отец тоже участвовал в этом, – ответил Гран. – Он и Форслинд взяли деньги за фальшивую валюту, да так и не вернули. Русские были в бешенстве. Это советская мафия с ним рассчиталась.

Свен-Эрик скосил глаза на Бёрье Стрёма. Тот выглядел, как будто только что стал свидетелем крушения поезда.

– Вы рассказывали эту историю полиции? – спросил Стольнаке Грана. – Я имею в виду, кто-то ведь приходил в клуб расспрашивать о Раймо, после того как он пропал?

– Приходил, как же… – Ларре Гран наморщил лоб. – Адриан Фьедер.

«Адриан Фьедер, – повторил про себя Стольнаке. – А это он, похоже, вычитал в комиксах про Скруджа МакДака».

– Спасибо за информацию. – Он поднялся и подтолкнул Бёрье Стрёма к двери.

– Так ты мне не поверил? – закричал им в спину Ларре Гран. – Бёрье Стрём, верь мне, это чистая правда.

* * *

– Ларре Гран несет чушь, – сказал Свен-Эрик Стольнаке, когда они с Бёрье Стрёмом стояли на улице возле Бриттсоммангордена.

Боксер задумчиво хмыкнул и отошел от дома, с крыши которого ему капало на лоб и за воротник.

– Ты ведь знаешь, я всегда хотел быть как отец. Он был моим идеалом. И вот теперь выясняется, что я совсем не знал его…

– Чушь, – уверенно повторил Стольнаке. – Чушь собачья.