Греческая эпиграмма

Изображенье Дидоны прославленной видишь ты, странник.
  Богоподобной красой блещет оно. Такова
Я и была; а что ты о душе моей слышал, напрасно
  Ей приписала молва то, чего не было в ней.
Я ни Энея я глаза не видала, ни даже, в то время
  Как опустел Илион, в Ливии я не была;
Но, чтоб избегнуть насилья и уз Гименея с Иарбом,
  В сердце вонзила себе остро отточенный меч.
Музы! За что на меня вы оружие дали Марону,
  Чтоб запятнал клеветой он мою девичью честь?

* * *

Мрамор сей кем оживлен? Кто смертный Пафию видел?
  Кто на камень излил прелесть, чарующу взор?
Длани ли здесь Праксителевой труд; иль о бегстве Киприды
  Сетуя, горний Олимп Книду завидует сам?

НА «АФРОДИТУ» ПРАКСИТЕЛЯ

Перед Кипридою Книдской воскликнула с сердцем Киприда:
  «Где же Пракситель мою мог подглядеть наготу?»

НА «ЭРОТА» ПРАКСИТЕЛЯ

Сам испытав его, точно воссоздал Эрота Пракситель,
  В собственном сердце своем образ его почерпнув.
Фрине, как дар за любовь, принесен бог любви. Не стрелами,
  Взором одним лишь очей он свои чары творит.

* * *

С мерой, с уздою в руках, Немезида вещает нам ясно:
  «Меру в деяньях храни; дерзкий язык обуздай!»

НА ИЗОБРАЖЕНИЕ ГИППОКРАТА

1

Или Пеан записал, Гиппократ, твои наставленья,
  Или ты сам увидал, как исцелял он больных.

2

Вот Гиппократ, на Косе рожденный, — целитель народа;
  Он врачеванья открыл тайные средства для всех.

НА ИЗОБРАЖЕНИЕ ВРАЧА ОРИБАСИЯ

Вот Орибасий. Он был достославным врачом Юлиана,
  И за заслуги свои эту он честь получил.
Мудрой подобен пчеле, вкусил он нектар медицины,
  Лучшее взяв у врачей, живших еще до него.

НА «ИЛИАДУ» И «ОДИССЕЮ»

Кто о Троянской войне и о долгих скитаньях по свету
  Сына Лаэртова нам эти листы написал?
Мне неизвестны наверно ни имя, ни город, Кронион;
  Уж не твоих ли стихов славу присвоил Гомер?

РОДИНА ГОМЕРА

Семь городов, пререкаясь, зовутся отчизной Гомера:
  Смирна, Хиос, Колофон, Пилос, Аргос, Итака, Афины.

* * *

— Ты на Хиосе рожден? — Нет, не там. — Ты из Смирны? — Да нет же.
  — Родина Кима твоя иль Колофон, о Гомер?
— Нет, ни она и ни он. — Саламин, может быть? — Не оттуда
  Выходец я. — Но тогда родину сам назови.
— Не назову. — Почему ж? — Я уверен, — коль правду открою,
  Все остальные края станут враждебными мне.

* * *

Ты, о Гомер, на века и от века поешь, возвышая
  Этим и славу и честь Музы небесной своей.
Гнев ты Ахилла воспел, а затем и смятенье на море,
  Где на ахейцев напал вихрь, разметавший суда.
Странствия также воспел хитроумного ты Одиссея
  И Пенелопу — она ложе супруга блюла.

* * *

Если Гомер — божество, пусть как бога его почитают.
Если ж не бог, то тогда пусть его считают за бога.

НА ДЕРЕВЯННУЮ СТАТУЮ РИТОРА ПТОЛЕМЕЯ В АНТИОХИИ